Форум » Слеш » "Падали, но поднимались", Дин&Сэм, drama, slash, R _ конец 1-й части » Ответить
"Падали, но поднимались", Дин&Сэм, drama, slash, R _ конец 1-й части
Phelishia: НАЗВАНИЕ: Падали, но поднимались АВТОР: Фелиша БЕТА: NQ. ЖАНР: drama, slash (в некотором роде) РЕЙТИНГ: NC-17 ПЕРСОНАЖИ/ПЕЙРИНГ: Дин&Сэм/пейринг как таковой отсутствует (не винцест... пока/ пре-винцест???) ДИСКЛАЙМЕР: Герои принадлежат великому Крипке, сюжет – моему буйному воображению, а вечная благодарность - музе Беллене. Работаю за идею, но на выгоду все-таки рассчитываю, ибо лучшая награда для автора - читательские отзывы. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: 1)Возможно, AU, поскольку события фанфика происходят после 2.04 и по идее должны сильно повлиять на братьев в будущем. 2)BDSM, насилие ОТ АВТОРА: Они истребляют нечисть и спасают людей, но кто спасет их? Расплатой за ошибку может оказаться нечто не менее ценное, чем жизнь и душа… СТАТУС: 1-я часть закончена начало здесь
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Phelishia: * * * …На памяти Дина история со штригой была не единственным случаем, когда он подвел своего младшего брата. Правда, в тот раз даже отец признавал, что Сэм вляпался исключительно по собственной глупости, и старшего сына ни в чем не винил, но Дину-то лучше было знать свои ошибки. Это была его работа, его ответственность – присматривать за Сэмми, всегда знать, что с ним происходит, о чем мелкий думает и чем дышит. И, разумеется, когда он врет! Но в семнадцать лет тоже ветер в голове гуляет, и где уж тут понять, что у твоего брата переходный возраст, когда черное кажется белым, а белое черным, все делается наперекор, на разрыв, а внезапно проснувшаяся страсть к охоте при характерном для подростка отсутствии тормозов ничем хорошим закончиться не может. Самого Дина большая часть проблем этого нелегкого периода благополучно миновала (еще бы, с таким-то детством), и он только порадовался, когда Сэм перестал бояться прячущихся в темноте монстров, забросил под кровать свои заумные книжки и в кои-то веки всерьез заинтересовался спортивной подготовкой. Нет, Дин отнюдь не был в восторге о того, что младшенький теперь будет постоянно подвергаться опасности, но рано или поздно это должно было случиться, а так его, по крайней мере, не пришлось тащить в семейный бизнес насильно. …Ему, определенно, стоило бы знать своего брата лучше! Если уж Сэму что-то втемяшивалось в голову, он мог выкинуть любую глупость – разругавшись с отцом, без гроша в кармане уехать автостопом в Калифорнию, вылезти из машины посреди пустого шоссе и уйти в ночь, броситься за демоном в горящий дом или рискнуть головой, спасая вампиршу-пацифистку. Но тогда Сэмми было всего тринадцать, и все эти безумства были у него еще впереди, так что Дин просто сказал брату железобетонное «нет», добавил парочку прочувствованных комментариев, чтобы тот в полной мере осознал свое заблуждение, и благополучно забыл об этой безумной идее. Ну, может, порадовался в глубине души, что мелкому хватило ума не подкатывать с подобным предложением к папе. Реакция Джона была вполне предсказуема, а в очередной раз подрабатывать буфером между отцом и братом Дину совсем не хотелось. Сэмми в роли приманки для лангсуяр? Еще чего не хватало! Да он и участвовал-то от силы в пяти охотах, причем в половине случаев просто сидел в машине, а в остальных был на подхвате, не приближаясь к нечисти меньше, чем на сто футов. Так должно было быть и в этот раз, но Сэм, очевидно, решивший доказать отцу и брату, какой он крутой охотник, сделал все по-своему. И будь старшие Винчестеры в курсе происходящего, или соображай Дин хоть чуточку быстрее, план мелкого наверняка выгорел бы – чего уж там, все было продумано почти идеально. Собственно, он и так мог бы сработать, если бы отец вдруг не обнаружил, что младшего сына нет на месте, и их собственная стратегия не полетела бы тут же ко всем чертям. В результате ситуация стремительно вышла из-под контроля, и Сэм, в ключевой момент оставшийся без прикрытия, все-таки попал в лапы к лангсуяр. Дин потом еще долго корил себя за глупость и промедление, несмотря на то, что они подоспели вовремя и расправились с кровосоской прежде, чем та причинила Сэмми реальный вред. Правда, тот момент, когда он ворвался вслед за отцом в логово нечисти, Дин помнил довольно смутно. Только резкий, вызывающий тошноту запах прелой крови, женоподобное существо в лохмотьях, склонившееся над сжавшейся в комок детской фигуркой, и грохот двойного выстрела. Потом отец, даже не убедившись толком, сдохла ли тварь, бросился к Сэму, и мелкий тут же повис на нем, как обезьянка, обхватив руками и ногами и судорожно уткнувшись лицом в кожаную куртку. Для Дина это стало последней каплей. Чувствуя, как ледяной страх внутри него смывает удушающей волной гнева и ненависти, он выпускал в уже мертвую лангсуяр пулю за пулей до тех пор, пока не опустела обойма, а палец на курке не свело судорогой. Кровавая ярость настолько затмила ему мозг, что даже командный окрик отца, способный поднять Дина Винчестера хоть из могилы, на сей раз прошел мимо его сознания. И только слабый голос Сэмми, зовущего брата по имени, вернул Дина в более-менее адекватное состояние. Стараясь сдержать дрожь в руках, он опустил пистолет и повернулся к мелкому, но тот все еще прятал лицо у отца на груди. А вот Джон смотрел на старшего сына, и в его горящих, как угли глазах Дин впервые прочел не просто одобрение – понимание! Когда-то отец и сам с таким же исступлением палил в удирающую штригу, собственно, он и сейчас, наверно, не удержался бы, не будь первым, что он увидел, ворвавшись в подвал, испуганный, полный отчаяния взгляд Сэма. После этого нечисть волновала Джона в последнюю очередь! Тварь стала всего лишь досадной помехой на его пути к сыну, и он забыл о ней, сразу же, как только пустил пулю в сердце. Истерику в духе Анакина Скайуокера отец оставил на долю старшего сына, его самого на тот момент заботило исключительно состояние младшего. Что бы там ни думал Сэм, Джон всегда был лучшим родителем, чем Дин братом. Он никогда не подводил своих детей! Даже из лап Желтоглазого им удалось вырваться лишь потому, что воля отца оказалась сильнее демона, и благодаря ему Сэм получил возможность добраться до кольта. …Стреляя в тварей, надругавшихся над его братом, Дин вряд ли думал обо всем этом настолько связно. В голове у него вообще было пугающе темно и пусто, разве что трепыхалось где-то на краю сознания ленивое недоумение – куда же подевались жажда крови и бесноватая ярость, снедавшие его еще недавно? Неужели шок был настолько силен, что внутри просто что-то замкнуло, разом отключив все чувства?! Или не все?.. Один взгляд на истерзанное тело Сэма, тряпичной куклой свесившееся с края постели, и шквал эмоций, от которого рассудок Дина мучительно пытался отгородиться, защищая себя от безумия, все-таки ударил в него, сбил с ног, швырнул на колени рядом с кроватью. Винчестера-старшего не волновало, что одна из пуль была выпущена под неудачным углом, и суккуб, кажется, еще дышала. Ведомый исключительно въевшимся под кожу инстинктом охотника, он, почти не глядя, сделал два контрольных выстрела и, отшвырнув пистолет в сторону, склонился над братом, по-прежнему не подававшим признаков жизни: – Сэмми… – подавив липкий страх сделать своим прикосновением еще хуже, Дин осторожно повернул голову Сэма к себе и едва удержался от крика. – Господи! А он-то думал, что хуже, чем после той аварии и кулаков убитого им одержимого парня быть просто не может. Или когтей дэйвы, если уж на то пошло. О, Дин прекрасно осознавал, что в его глазах даже легкий ушиб на теле младшего брата превращается в потенциальную угрозу для жизни, и, как правило, латая Сэма, он старался держать свои эмоции под жестким контролем. Но сейчас дело было не только в ранах! Чисто физические повреждения относились к тем вещам, с которыми старший Винчестер хотя бы знал, что делать. А это… Это было просто жутко! До такой степени, что разум отказывался воспринимать то, что и глаза-то едва различали сквозь закипевшие в них слезы. …Рот и подбородок измазаны кровью, местами подсохшей, местами свежей, а нижняя губа вообще превратилась в настоящее месиво… На бледной до синевы коже уродливыми мазками уже наливаются кровоподтеки… Засохшие соленые дорожки покрыли лицо белесой паутиной, и даже не смываются, хотя слезы все еще бегут по вискам, исчезая в слипшихся от пота волосах… Но хуже всего была пугающая пустота, застывшая в тусклых, лишенных всякого выражения карих глазах. На какое-то мгновение Дину даже показалось, что в них вообще нет жизни. Сердце пропустило удар, мир пошатнулся, но пальцы, лежавшие на шее Сэма, уже успели нащупать слабое биение пульса, а взгляд уловить, как еле заметно, рваными толчками вздымается его грудь. Облегчение, пусть болезненное, и, вполне вероятно, преждевременное, было таким сильным, что если бы Винчестер-старший уже не стоял на коленях, сейчас непременно бы на них рухнул. Живой! Живой братишка…И, что самое главное, ничуть не походит ни на Келвина Доусона, ни на тех парней с фотографий из отчета патологоанатома. Хотя бы этого нечисть не успела – выпить из него жизнь! – О, Боже, Сэмми… – Дин бережно обхватил ладонями лицо брата, всматриваясь в его потускневшие глаза, ища в них хоть тень узнавания. – Эй, посмотри на меня. Ну же, братишка! Сэм, ты меня слышишь? Это я, Дин. Я здесь. Я позабочусь о тебе! Теперь все будет хорошо, ясно?.. На самом деле, ничего уже не будет хорошо, но разве сейчас это важно? Голос старшего Винчестера задрожал от душивших его слез, когда он осторожно обнял брата, перемещая его с кровати к себе на колени. Полный боли и ужаса взгляд скользнул по расцарапанной, покрытой синяками груди, нехорошим кровоподтекам на животе… потом еще ниже, и Дин, не выдержав, резко отвернулся, зажмурившись, сжав челюсти так, что, казалось, еще чуть-чуть и начнут крошиться зубы. Смотреть на эти липкие розовые разводы на бедрах Сэма было просто выше его сил. Там ведь не только кровь… И в паху все распухло. Кожа посинела, а местами почти стерта. Боже… Да что же это, а?! Твари! Твари!!! ТВАРИ… Если бы он не опоздал! – Прости меня! – утыкаясь лицом в плечо брата, простонал Дин. – Прости, Сэмми… Я должен был прийти раньше. Черт, я вообще не должен был отпускать тебя ни на шаг от себя после этого грёбаного видения! Идиот несчастный… Господи! Что же я наделал? Сэм, ну как же так?! Сэм! Давай, братишка. Ты же не сдашься, правда? – Винчестер прекрасно понимал, что несет полный бред, но остановиться уже не мог, чувствуя, что иначе просто разрыдается. – Ты сильный, Сэмми! Ты куда сильнее меня. В конце концов, все не так уж плохо, да? Мы тебя подлатаем, будешь как новенький… И ты обязательно забудешь этот кошмар. Я тебе помогу! Ты главное держись, ладно? Сэм? Ну же, Сэм! Очнись, малыш… Сэмми?! Сжигаемый изнутри виной, болью и отчаяньем, Дин едва не пропустил момент, когда в глубине остекленевших, устремленных в никуда карих глаз что-то дрогнуло. Зато он мгновенно почувствовал, как напряглось, закаменело в его руках совершенно безвольное еще секунду назад тело брата. Вскинув голову, Винчестер-старший даже успел уловить на его синюшно-бледном лице отсвет каких-то эмоций. Но вспышка облегчения была слишком мимолетной – к горлу подкатил горький комок, когда хриплое дыхание Сэма пересеклось, и он дернулся в объятиях брата, сжался в комок, словно пытаясь спрятаться от причиняющих боль прикосновений. Полные слез глаза, наконец, обрели выражение, но плескавшаяся в них неприкрытая паника была совсем не тем, что Дин надеялся увидеть. – Сэмми! Эй, тише, братишка, все хорошо. Все кончилось! – успокаивающе забормотал старший Винчестер, не зная, что будет для Сэма лучше – если он отпустит его или, наоборот, прижмет покрепче, забирая страхи и боль. – Это же я, Дин. Твой старший брат-идиот… Тише, Сэмми, тише… Ну-ка, посмотри на меня! Давай, мелкий, подай мне знак, что слышишь… Тело в его руках все еще била неконтролируемая дрожь, но напряженные до судорог мышцы, как будто, слегка отпустило, и через мгновение Дин понял, что Сэм смотрит ему в глаза. В ореховой глубине все еще метались страх и боль, но взгляд, устремленный на брата, был вполне осмысленным. Узнающим и полным облегчения. Винчестер-старший улыбнулся сквозь слезы, заметив, как искусанные губы Сэма шевельнулись, складываясь в безмолвное: «Дин». – Привет, – прошептал он, поспешно вытирая лицо ладонью. Больше в голову, как назло, ничего подходящего не лезло, даже поток недавнего бессвязного бреда благополучно иссяк. – Сэмми, как… Идиотский, в общем-то, вопрос «Как ты?» замер у Дина на губах, так и не родившись, когда Сэм со слабым стоном медленно опустил и поднял ресницы. Его зрачки внезапно сузились до размера булавочной иголки, а взгляд опять затуманился, хотя он по-прежнему пытался смотреть на старшего брата. Потом Сэм моргнул еще раз, и с глубоким, но каким-то надрывным вздохом закрыл глаза. От и без того уже мучнисто-белого лица отхлынули остатки краски, тело в руках Дина снова обмякло, и тот с ужасом понял, что брат не дышит. – Сэмми?.. Сэм, нет! Только не сдавайся!!! Даже не вздумай. Нет! Нет, нет, нет… Сэм! Вцепившись в безжизненную ладонь брата, Дин прижался ухом к его груди, вдавил дрожащие пальцы в шею, пытаясь нащупать там пульс. Ничего! Только кожа под его рукой внезапно стала холодной, как у трупа. Шершавой и странно жесткой. Словно высохшей. И эта безжизненная тяжесть в руках… Как будто он снова полулежит на заднем сидении угнанной Сэмом машины, с упрямством одержимого поддерживая мертвое тело отца в горизонтальном положении. Никаких похорон, лишь прах и пепел, как и должно быть… Рано или поздно что-то в этом духе все равно случилось бы. Отец не раз это говорил. Да и сам Дин. Это опасная работа, старик. Я просто вытянул короткую соломинку. Все, конец истории… Но Сэмми? Только не он! И не так!!! Старший Винчестер иступлено замотал головой, как будто отрицая происходящее и, в то же время, пытаясь собрать в кучку мечущиеся в панике мысли. Тщетно. Хотя, чтобы понять, почему кожа Сэма сереет и истончается прямо на глазах, а тело кажется все легче и легче, становясь почти невесомым, ясная голова была не нужна. Дин, может, и не видел, но он чувствовал, как жизнь буквально утекает из его брата капля по капле – украденная, выпитая до дна чертовой тварью… Сдохшей, наконец, тварью! Но когда суккуб испустила дух, Сэму, кажется, стало только хуже. Дальнейшее воспринималось Дином как в тумане – удушливом, лишенном звуков, окутывающем ледяным саваном тумане. Он почти не помнил, как опустил Сэма на пол и, сложив ладони на груди брата, давил снова и снова, массируя застывшее сердце. Может, потому, что его собственное в эти мгновения тоже не билось? Нет, наверно, должно было – ведь он дышал, не мог не дышать, хотя бы для того, чтобы вдувать в легкие Сэма спасительный кислород… снова и снова выдыхать в холодные, липкие от крови губы брата, давясь от слез и металлического привкуса на языке. Без толку! Сэм оставался тих и неподвижен, как будто был действительно… мертв? НЕТ!!! Дин зажмурился на мгновение, чувствуя, как к панике примешивается глухая, беспомощная злость. Это все его вина! Наверно, он просто что-то не так делает… Винчестер-старший десятки раз смотрел в глаза чужой смерти, он спас столько людей, что всех уже и не упомнить. Но по странному стечению обстоятельств, искусственное дыхание ему не приходилось делать ни разу. И уж точно не Сэму! Это всегда была прерогатива мелкого – реанимировать непутевого старшего братца. Например, год назад после удара током или всего несколько дней назад, когда Дина чуть не утопила в подземном озере спятившая Ундина… А ведь сначала она пыталась утащить под воду Сэма! Бедный парень, он как магнит для разного рода нечисти. Может, это из-за его способностей? Именно они притягивают все сверхъестественное, как привлекли двадцать три года назад Желтоглазого Демона?.. Боже, Дин, ты должен был оставить его в покое! Не забирать из Стэнфорда, когда исчез отец, не втягивать снова в этот кошмар под названием «жизнь семейства Винчестер». Мало ли, что ты просто не умеешь быть один! Какая кому разница, что те два года, пока Сэмми не было рядом, ты не жил, а существовал – в полсердца, в полдуши. Зато мелкий был счастлив и в безопасности… Господи, а делать настоящее искусственное дыхание оказывается в сотни раз сложнее, чем на тренировках. Или все потому, что это Сэм? Дин снова и снова продолжал давить на грудь младшего брата, отсчитывая толчки. Раз – два – три… Вдох! Раз – два – три… Вдох! Глаза заливал едкий, холодный пот, руки дрожали, а в голове пульсировала кошмарная, невозможная мысль, выедающая мозг не хуже тех жуков из Оазис Плейс: «Что будет, если не получится?!»… Раз – два – три… Вдох! Никакой реакции… Боже, Сэмми, я не могу тебя потерять. Просто не могу! – Дыши же, Сэм, ну же! Дыши! Не смей снова меня бросать… ДЫШИ! – И криком, обращенным скорее к небесам, чем к умирающему брату: – СЭМ!!! Отчаянный, почти безнадежный удар ребром ладони по груди подбросил тело Сэма, подобно разряду тока. И вдруг он задышал! Просто дернулся еще раз, совсем слабо, и глубоко втянул в себя глоток живительного воздуха. Секунду старший Винчестер смотрел на брата в совершеннейшем трансе, как будто не веря в реальность происходящего. Но тут Сэм вздохнул снова, закашлялся, и Дин, весь дрожа от пережитого ужаса, обхватил себя руками, скорчился, как от резкой боли, прижавшись лбом к груди брата. Ледяные тиски, сдавившие грудь, медленно отпускали, и воздух, который он хватал ртом не хуже Сэма, ожигал легкие, словно напалм. – Дыши, Сэмми, дыши-дыши-дыши… – продолжал, как мантру твердить Дин, снова притягивая брата к себе на колени и жадно вглядываясь в его лицо. Глаза Сэма были плотно закрыты, но он дышал, и это все, что имело сейчас значение для старшего Винчестера. – Только дыши, братик! Просто… оставайся со мной… Сидеть вот так, зарывшись лицом во влажные волосы Сэма, было, конечно, хорошо, но паника потихоньку отступала, и к Дину вернулась если не ясность мысли, то хотя бы способность действовать, как того требовала ситуация, не говоря уже о его первом и самом главном инстинкте. Да, Сэм дышал, но он был далеко не в порядке! Даже если забыть о чисто физических травмах, жизненные силы младшего по-прежнему были почти на нуле, и никто не мог гарантировать, что в следующую минуту его сердце снова не остановится. Так что особых вариантов у них не было – только больница. В конце концов, Келвину Доусону, иссушенному тварями неделю назад, там помогли, хоть и записали потом в безнадежные пациенты. Собственно, все, что требуется от медиков – это поддерживать в Сэме жизнь, а там уже дело за Дином. Врачи ведь не знают того, что известно их семье. Брат и отец дважды возвращали его практически с того света, и будь Дин проклят, если не сделает того же самого для Сэмми. А иначе… иначе он просто не сможет. Он не позволит Сэму умереть! Подстегнутый этой мыслью, словно кнутом, старший Винчестер рывком вскочил на ноги и даже умудрился поднять вслед за собой находящего в забытьи брата. Но дальше этого дело не пошло. Во-первых, просто взять и унести высоченного и к тому же неплохо подкачавшегося в последние месяцы Сэма на руках он не смог бы при всем желании, а во-вторых, нельзя же было тащить его в таком виде. Дин лихорадочно огляделся. Одежды младшего, естественно, нигде не наблюдалось, да и одевать его сейчас – только причинять лишнюю боль и тратить драгоценное время. На глаза попался пушистый, лиловый плед, небрежно брошенный на спинку кровати. Все еще лежавший на краю постели инкуб упирался в нее простреленным затылком, но крови на ткани, как ни странно, почти не было. Винчестер потянулся и брезгливо выдернул покрывало из-под его головы, стараясь не смотреть ни на эту тварь, ни на простыни, где алых пятен как раз хватало, и далеко не все они появились после того, как он нашпиговал проклятых выродков серебром. Кровь Сэма там тоже была… В глазах снова защипало, к горлу подкатила тошнота, но Дин только покрепче стиснул зубы, привычно загоняя эмоции за возведенные много лет назад стены. Чтобы там Сэм ни думал о привычке своего старшего брата закрываться от всех и вся, эта внутренняя броня защищала Дина, прежде всего, от самого себя. Они с мелким оба пошли в отца, но если Сэм никогда не считал нужным скрывать свои чувства, а Джон маскировал любые проявления слабости под агрессией, то Дин с детства привык запирать свои эмоции на замок. Может, это началось после смерти мамы, он не знал. Когда его жизнь в одночасье оказалась разбитой вдребезги… У отца была его месть, у Сэмми заботливый старший брат, а что оставалось ему, ребенку, чье детство так внезапно и жестоко закончилось? Просто смириться? Дин это и сделал, а спустя несколько лет уже не мог и представить для себя иной судьбы. Но привычка держать свои чувства на коротком поводке даже наедине с самим собой так и осталась. С тех пор она не раз спасала охотнику жизнь и рассудок, и только он сам знал, какая лава, на самом деле, клокочет внутри вулкана, именуемого его душой. Сейчас внутренние стены старшего Винчестера лежали практически в руинах, но единственный человек, который мог бы за них заглянуть, находился без сознания, так что «держать марку» было не обязательно. Правда, Дину почему-то от этого было не легче! Он согласился бы даже, чтоб Сэм увидел его вот таким, испуганным и со слезами на глазах, лишь бы только брат очнулся… С другой стороны, Сэма нужно было как можно скорее доставить в больницу, а Винчестер-старший очень сомневался, что смог бы сохранять холодную голову, если бы брат действительно пришел в себя. Он вообще с трудом себе представлял, как теперь посмотрит Сэму в глаза, и чувство вины за мимолетное облегчение, что это не та проблема, о которой нужно сейчас беспокоиться, грозило стать для Дина той самой соломинкой, что переломила спину верблюду. Отвесив себе очередную мысленную затрещину, дабы вернуть хоть какое-то подобие самоконтроля, Винчестер-старший подобрал с пола едва не забытый там пистолет и бережно, изо всех сил стараясь не причинить боли, завернул Сэма в плед. Потом со всей возможной осторожностью взвалил бесчувственного брата к себе на плечо и почти бегом бросился к двери. К его ужасу нести Сэма оказалось совсем не тяжело! Словно мелкому опять семнадцать, и Дин тащит брата в машину, после того, как его швырнул о стену не в меру шустрый призрак… Чертовы твари!!! Сэм и выглядел-то иссохшим и каким-то невесомым, но теперь, когда старший Винчестер держал его на руках, создавалось ощущение, что на его косточках совсем не осталось мяса… Ругаясь сквозь стиснутые зубы, охотник покрепче прижал брата к себе и прибавил скорость. Уже через пять минут Импала, визжа тормозами, сорвалась с места. Сэм, завернутый в покрывало, был со всеми возможными удобствами устроен на пассажирском сидении, но Дин все равно смотрел по большей части на него, а не на дорогу. Ему постоянно казалось, что брат опять не дышит, и он то и дело прижимал пальцы к его шее, нащупывая пульс. Пару раз, на особо крутых поворотах, такая экстремальная езда едва не закончилась для них полетом в кювет. Но сейчас самым главным было довезти Сэма до больницы живым, так что Винчестер-старший гнал свою малышку с такой скоростью, что казалось, еще чуть-чуть и она просто взлетит, как Ситроен Фантомаса или розовый Лимузин леди Пенелопы*. – Я вытащу тебя, Сэмми! – бормотал Дин, в очередной раз оглядываясь на брата. – Ты будешь жить, даже если для этого мне понадобится найти второго Роя Легранджа или самому вызвать Жнеца! ______________________________ * героиня детского фантастического фильма «Предвестники бури»
Dinara: Phelishia, спасибо тебе! проды ждала с нетерпением, каждый день смотрела ты вывернула мне душу словами... сильно, лирично, больно. пиши продолжение
Aerdin: Phelishia Phelishia пишет: По стилю или по содержанию? Если второе, то так оно и задумывалось. нет, кое-где именно первое царапнуло, но, возможно, я перестраховываюсь, и боль иногда следует называть болью, а ужас - ужасом. по 07.04 момент с остановкой сердца очень понравился. именно своей вещностью, что ли. ощутимостью спасибо)) жду дальше
E_Lain: Phelishia знаешь почему я читаю твой рассказ, основная причина? Потому что он вызывает бурю эмоций, заствляет переживать вместе с героями. Вот в этой части я реально расплакалась, без пафоса, просто расплакалась. Может это я такой чувствительный человек, а может твои строки так за душу хватают. Им веришь, с первой до последней, и не можешь оторваться. Ты молодец.
Dinara: Полностью подпишусь под словами E_Lain, душу рвет и слезы текут сами собой. Очень жду продолжения.
Лира: Phelishia ну вот могу и тут свой отзыв написать. Пробрало... именно то что надо. Те слова/фразы/ эмоции что должны быть.. С жутким нетерпением жду проду)))) А эта.. эта прода ... Мммм просто Best!!!))))) Фонтан эмоций.. и страх и ужас, и невероятно трогательное отношение Дина к брату.. Все смешалось в одно.. Просто нет слов))) Если что-то поймешь в отзыве буду признательна.. просто перечитала проду и все.. ХОЧУ и поскорее новую)))
Phelishia: Dinara, Aerdin, E_Lain, Лира, спасибо... Что бы я без вас делала? * * * «…По терминологии средних веков, инкубы и суккубы — демоны пьянства, обжорства, сладострастия и корыстолюбия, очень хитрые, свирепые и коварные, подстрекающие свою жертву к учинению ужасных злодеяний и ликующие при их исполнении…». Господи, чушь какая! А он-то думал, что ничего похлеще убиения зомби путем скармливания их сердец диким псам человеческая фантазия измыслить не в состоянии! И после этого охотников еще называют ненормальными… Скривившись, Дин закрыл очередную интернетовскую страничку и отхлебнул из стаканчика уже порядком подостывший кофе. Снова прокол! И как только Сэм всегда умудряется находить в этом ворохе совершенно бредовых данных нужную информацию?.. Мысль о брате отозвалась внутри тупой, ноющей болью, но Дин только мотнул головой, не позволяя себе снова расклеиться. Довольно и того, что он четыре дня барахтался в этом омуте вины и отчаяния, часами просиживая у кровати Сэма в каком-то нездоровом оцепенении и не делая ничего, чтобы помочь мелкому. То есть всех знакомых, начиная с Миссури и заканчивая Бобби, Винчестер-старший, конечно, обзвонил, но ответов ни от кого из них пока не поступало, а сам он в поисках так и не продвинулся ни на шаг – просто потому, что почти не искал. Надолго оставить брата одного Дин был не в состоянии, а, сидя у постели Сэма, не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме его изможденного, покрытого кровоподтеками лица и долбившего мозг писка медицинских приборов. Дин успел в тот день, довез брата до больницы живым и сдал с рук на руки врачам. Правда, в операционной у Сэма снова случилась остановка сердца, но современная медицина сделала свое дело, и его состояние более-менее стабилизировалось. Устойчиво-тяжелое… Дин ненавидел это словосочетание еще с детства, когда четырнадцать лет назад отец чуть не погиб, в одиночку охотясь в невадской пустыне на стаю гулей. Медики тогда по мере сил успокаивали маленьких Винчестеров, но никто, на самом деле, не верил, что Джон выкарабкается… Теперь то же самое врачи говорили про Сэма! Диагноз, поставленный ему, был неутешительным, хотя и вполне ожидаемым – глубокая кома, совсем как у Келвина Доусона. Собственно, блондинчику еще повезло, он не был и вполовину так избит, как Сэм, скорее всего потому, что в отличие от него почти не сопротивлялся. Конечно, иначе и быть не могло, тем более что согласно анализам содержание «неизвестного наркотика» в крови Сэма было существенно ниже, чем у Доусона, а значит, он полностью осознавал происходящее. От этой мысли хотелось выть. В голос. Не исключено, что Дин бы так и делал, если бы сейчас его в первую очередь не волновало физическое состояние брата. И речь шла уже не только о коме, из которой Сэм, лишившийся почти всей своей жизненной силы, мог просто-напросто не выйти. По прошествии четырех суток ко всему прочему оказалось, что его травмы даже не думают заживать! Не то, чтобы все эти синяки и ссадины могли сойти за несколько дней, не говоря уже о треснувших ребрах и неизбежных при изнасиловании внутренних повреждениях. Но Сэму вообще не становилось лучше! Все его раны выглядели так, словно были только что нанесены, и почти постоянно кровоточили, как у больного гемофилией. Врачи в недоумении разводили руками, а Дин, стискивая зубы, вспоминал штригу. Детишки, ставшие ее жертвами, подхватывали пневмонию из-за легкого сквозняка, потому что вместе с «дыханием жизни» лишались и сил бороться с недугом. То же самое сейчас происходило с Сэмом. Черт, проклятая албанская ведьма или кто она там явно сдавала свою лидирующую позицию в списке особенно нелюбимой Дином нечисти! Впадая в спячку на пятнадцать лет, штрига накапливала высосанную из малышей энергию про запас, и после ее уничтожения «spiritus vitae» возвращалась обратно к донорам. Суккубы же поглощали жизненную силу жертв сразу, точно пауки выпивали из них все соки, и несчастные превращались в мумии, едва нечисть оставляла их в покое… Как это произошло с Сэмом, когда живучая тварь, умудрявшаяся дышать с двумя пулями в голове, наконец, сдохла… Дин зажмурился и судорожно провел рукой по лицу, будто надеясь стереть эти тяжелые мысли, неизбежно утягивающие его в самую бездну отчаяния. Проклятье, какой смысл было уходить из палаты, если что там, у постели угасающего на глазах брата, что в полном народу больничном кафетерии, он все равно не может думать ни о чем другом, кроме того ада, через который пришлось пройти Сэму по его вине. Если бы они только копнули поглубже, вместо того, чтобы, как неопытные новички уцепиться за высосанную из пальца теорию об инкубе-гомике, чьи феромоны действуют и на парней тоже… Если бы Дин не позволил уговорить себя на эту затею с приманкой, хотя после кошмара-видения, приснившегося Сэму ночью, охотник и старший брат в нем в один голос кричали, что это слишком рискованно… Если бы он сразу вспомнил про татуировку и раньше нашел особняк Джорданов… Если бы… если… Пора взглянуть правде в глаза, Дин, ты оказался не способен защитить Сэма от этого ужаса, и кто даст гарантию, что в следующий раз из-за твоей глупости и нерасторопности его просто не убьют? При условии, что этот следующий раз вообще будет… Черт, не маячь у них на горизонте Желтоглазый демон и не бейся набатом у Дина в голове последний отцовский приказ, он засунул бы куда подальше свой панический страх перед одиночеством и лично отвез бы брата обратно в Стэнфорд… Если Сэм, конечно, очнется! ЕСЛИ… С приглушенным проклятьем Винчестер-старший захлопнул крышку лэптопа. Работать, определенно, не получалось. Конечно, он с самого начала сомневался, что найдет в Интернете что-то полезное, но доступа к серьезной литературе, кроме той парочки альманахов, что подарил Сэму Бобби, у него все равно не было. Оставалось полагаться только на помощь знакомых, и, хотя Дин ненавидел втягивать в семейные дела посторонних, сейчас он обрадовался бы даже Джо, найди та хоть что-нибудь об исцелении жертв энергетических вампиров вообще и суккубов в частности. Но телефон молчал, а ожидание, как и любой другой вид бездействия, всегда сводило его с ума. Поэтому Дин продолжал искать. Вернее, пытался… Полицейский, внезапно нарисовавшийся в дверях кафетерия, заставил охотника вынырнуть из своих мрачных дум и инстинктивно подобраться. Но коп, похоже, явился сюда отнюдь не по его душу, а с той же целью, что и все нормальные люди – перекусить и выпить кофе. Если подумать, это был далеко не первый блюститель порядка, которого Дин видел в больнице за эти четыре дня. Тихий городок Квайетвилль на деле оказался не таким уж и тихим,* и сюда постоянно поступали то жертвы ДТП, то разная шушера с ножевыми и даже огнестрельными ранениями. Так что полицейские были в этих стенах достаточно частыми гостями. Кстати, необходимость общаться с копами тоже входила в список причин, по которым Дин так ненавидел больницы. Не то, чтобы у Винчестеров не было заготовлено «легенды» на все случаи жизни, но подчас объяснить происхождение и обстоятельства получения некоторых ран бывало затруднительно даже ему, достойному конкуренту персонажа Джима Керри из фильма «Лжец, лжец». И потом, их семья не имела обыкновения обращаться за медицинской помощью, если только речь не шла о жизни и смерти, а когда близкий тебе человек в тяжелейшем состоянии лежит на больничной койке, настроение сочинять очередную душещипательную историю как-то пропадает. В прошлый раз, когда Винчестеры оказались в клинике, выкручиваться пришлось Сэму, потому что на тот момент он был единственным, кто находился в полном сознании. Дин так и не спросил, что мелкий наплел тогда копам, но наверно братишке пришлось здорово поднапрячь фантазию и задействовать все свое «щенячье» обаяние. Все-таки у отца было пулевое ранение, а вспаханная невидимыми когтями грудь самого Дина тоже не слишком походила на последствия автомобильной аварии. В любом случае объясняться с полицией на этот раз было просто невыносимо. Мало того, что старшего Винчестера начинало трясти от одних только мыслей о случившемся, не говоря уже о том, чтобы озвучить все это вслух, так из-за того, что Сэм был уже не первой жертвой, копы вдобавок еще и вели себя вдовое дотошнее, чем обычно… Да, офицер, мы с братом здесь проездом… Нет, черт вас подери, никакие противоестественные отношения нас не связывают! Еще один такой вопрос, и вам придется арестовать меня за нападение на представителя власти… Да, мы просто притворялись, чтобы слиться с толпой в том клубе… Нет, мы не придурки, решившие поиграть в братьев Харди. Мой брат учится на юридическом и собирается поступать в Академию Квантико. Его заинтересовало дело о неизвестном наркотике… Да, я знаю, это было глупо с нашей стороны, мы недооценили тех ублюдков… Нет, я понятия не имею кто они! Я нашел Сэма случайно. Прочесывал трущобы неподалеку от «Запретного плода», ведь именно там обнаружили двух предыдущих жертв, пропавших из этого клуба… Да, естественно, я понял, что его похитили... Почему не позвонил в полицию? Детектив, при всем моем уважении, разве полиция сделала хоть что-то для Томаса Брайена, а ведь его приятель сообщил об исчезновении меньше, чем через час… Конечно, я позвоню вам, если что-нибудь вспомню… К концу этой беседы Дин просто озверел. Когда же на следующий день, поговорив с завсегдатаями «Запретного плода», полицейские возжелали задать ему парочку (читай: парочку десятков) уточняющих вопросов, от членовредительства старшего Винчестера удержал лишь тот факт, что коп, допрашивавший его на сей раз, был женщиной. Впрочем, надо отдать дамочке должное – настроение свидетеля она уловила мгновенно и доводить ситуацию до крайности не стала, действительно уточнив всего несколько деталей, причем по существу и со всей возможной корректностью. При иных обстоятельствах Дин, быть может, даже почувствовал бы мимолетный укол совести за то, что не сказал ей ни слова правды. Красивым женщинам он предпочитал врать совсем по другому поводу. Правда, один положительный момент этой мышиной возне, устроенной полицией, все-таки обнаружился. До Дина внезапно дошло, что совершенно поглощенный переживаниями за брата, он в очередной раз нарушил одно из главных правил любого охотника – не оставлять после себя никаких следов… Пенелопа Джордан умерла больше месяца назад. Близнецы, очевидно, умудрялись как-то скрывать ее исчезновение, но теперь, когда эти твари не коптят больше небо, не ровен час, старушки кто-нибудь хватится, заявит в полицию или просто вздумает поискать ее в загородном коттедже. А там… Черт, на свете было мало мест, куда Винчестеру-старшему хотелось бы возвращаться меньше, чем в этот гребаный дом у озера! Но в данном случае речь шла не об охотничьем кодексе, не одобрявшем, скажем, брошенные тут и там головы с втягивающимся комплектом вампирских клыков или оставленную на откуп полиции тушку перевертыша. На кону стояла их с Сэмом безопасность! Пришлось Дину как обычно переступить через себя и взглянуть в лицо своим внутренним демонам. Больше всего на свете ему хотелось просто спалить проклятое место, избавившись сразу и от тел, и от любых следов присутствия Сэма в этом доме. Но если пожар потушат достаточно быстро, он тем самым только привлечет внимание полиции, а копы, когда не надо, могут быть на редкость скрупулезны в сборе улик. Конечно, на экспертизу понадобится не день и не два, но и Винчестеры из города в ближайшее время не уедут, даже если случится чудо, и Сэм внезапно выйдет из комы. У мелкого хватало проблем и без энергетического истощения, так что неприятности с полицией – последнее, что было нужно братьям. В результате Дин сцепил зубы покрепче, пинками загнал все свои страхи и терзания за изрядно пошатнувшуюся каменную стену и, воспользовавшись тем, что его все равно выставили из палаты брата на время очередного осмотра, снова погнал Импалу к озеру Квайет-Лэйк. Планомерно обходя коттедж — от гаража, где стояла машина, в которой привезли Сэма, и до мансарды, в короткие часы отдыха уже являвшейся Дину в кошмарах – он изо всех сил старался делать вид, что это самая обычная «зачистка». Стереть отпечатки пальцев, уничтожить следы крови и другие улики, незаметно вывезти из дома и сжечь тела… И это даже работало – до тех пор, пока в одной из комнат он не наткнулся на сложенные аккуратной стопкой вещи Сэма! Чертов гейский прикид, а поверх сканер ЭМП, часы, серебряная цепочка и кожаные браслеты-обереги. А еще рядом лежал разломанный гипс... Дин ведь даже не заметил, что его нет на руке брата, пока врач, занимавшийся Сэмом, не упомянул среди прочих травм еще и смещение сломанной ранее кости на правом предплечье. В тот момент совершенно оглушенный всем случившимся Винчестер-старший не испытал ничего кроме вспенившегося где-то глубоко внутри глухого раздражения. Была ли это попытка причинить Сэму дополнительную боль, или твари просто не желали видеть на своей жертве ничего лишнего, для Дина тогда особого значения не имело. По крайней мере, на фоне всего остального, через что прошел его брат… Проклятье, наверно, он все еще был в шоке, когда думал так! Да нет, он находился в шоковом состоянии с той самой секунды, как понял, что Сэма похитили. Напряжение росло, накапливалось, захлестывало Дина, не давая вдохнуть полной грудью, и когда он увидел этот несчастный сломанный гипс, в голове у него вдруг что-то основательно перемкнуло. Странная, прямо скажем, последняя капля… В себя он пришел в той самой спальне, над превратившимся в хлюпающее, гнилостно-кровавое месиво трупом инкуба. Тело его сестрички, валявшееся рядом, выглядело не лучше... Дин тупо посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки с такой силой, что запястья уже скручивало судорогой боли, на капли крови, выступившие на ладонях там, где ногти слишком глубоко впились в кожу. Он не помнил, как здесь оказался, и что делал последние несколько минут... Дыхание срывалось с губ короткими, неестественно частыми всхлипами, а голова кружилась, как при хорошем сотрясении. На мгновение Дин подумал, что это из-за отвратительной вони, стоявшей в комнате, но после десятка-другого разрытых могил аромат дешевых духов некоторых цыпочек в придорожных барах стал для охотника пострашнее запаха гниющей плоти. Тем более что пахло здесь скорее запревшей кровью, чем очевидным разложением, ведь с момента смерти близнецов не прошло и двух суток. Взгляд Дина непонимающе скользнул по избитым почти до неузнаваемости телам, в шоке метнулся обратно, на свои судорожно стиснутые в кулаки руки. Но кровь на них была только его собственная… Потом Винчестер посмотрел ниже – на брюки, по колено забрызганные какой-то мерзкой жижей, и тяжелые охотничьи ботинки, сверху донизу покрытые слизкими кровавыми ошметками. Это что – он сделал?! Господи… Дин никогда не был чувствительной барышней, но такое… Сжавшийся желудок подкатил к горлу, и его буквально вывернуло наизнанку, в основном желчью и остатками кофе, потому что за последние три дня Дин съел от силы пару гамбургеров и упаковку M&M's. Временами его начинало мутить от голода, но при одной только мысли о еде во рту тут же появлялся едкий привкус желчи – последствия пережитого шока, не иначе. Выработанная годами привычка держать свое тело под жестоким контролем, даже если больше всего на свете хочется лечь и умереть, немного помогала и здесь, но зато теперь взбунтовавшийся организм, видимо, решил отыграться по полной. Даже когда в желудке ничего не осталось, мучительные судороги продолжали скручивать внутренности, заставляя Дина снова и снова сгибаться пополам, судорожно цепляясь рукой за спинку кровати и смаргивая слезы, остро и болезненно навернувшиеся на глаза. В конце концов, он сполз на пол, содрогаясь в сухих спазмах, уже больше похожих на иступленные, слишком долго сдерживаемые рыдания. Дину понадобилось минут десять, чтобы более-менее прийти в себя. Потом он кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь, добрел до ванной, где долго умывался, беспорядочно плеская себе водой в лицо – в точности как Сэм после особенно тяжелых видений. Отражение в зеркале радовало впечатляюще «интересной бледностью», куда там мелкому, зеленевшему при виде отрубленной головы в пластиковом контейнере. Но после этого своеобразного катарсиса Дину стало значительно легче. Давление эмоций, заживо пожиравших его изнутри, словно какой-нибудь инопланетный паразит, ненадолго ослабло, и охотнику даже удалось взять себя в руки и закончить «зачистку» в почти спокойном, рабочем режиме. Правда, когда настал момент упаковывать тела в заранее припасенные полиэтиленовые мешки, желудок Дина снова спазматически дернулся, но на этот раз он достаточно легко совладал с собой, чему немало способствовали воспоминания о том, что ему довелось увидеть в этой комнате два дня назад. В конце концов, за те растянувшиеся в вечность часы, которые Винчестер-старший провел у постели лежавшего в беспамятстве брата, в его голову не единожды приходила мысль, что чертовы твари слишком легко отделались. Если уж на то пошло, Дин с удовольствием оставил бы их гнить здесь, но он прекрасно знал, что этот приступ бессмысленной уже мстительности может обойтись им с Сэмом чересчур дорого. Приходилось, как всегда, в первую очередь думать о проклятой конспирации! Конечно, если в коттедже начнут работать эксперты, они наверняка что-нибудь найдут. Пропущенные охотником отпечатки в каком-нибудь совершенно неожиданном месте или остаточные следы крови, хотя он вроде прошелся по мансарде вдоль и поперек с ультрафиолетовым сканером… Все, что Дин мог сделать, это убедиться, что комната не выглядит, как место преступления. А потом избавиться, наконец, от тел и поехать обратно в больницу, к Сэму… * * * – Дин! Знакомый голос, зовущий его по имени, ворвался в мысли Винчестера-старшего, заставив его вынырнуть из плена мучительных воспоминаний. Слишком глубоко погрузившись в свои невеселы думы, Дин даже не сразу сообразил, где находится, и в первый момент почти не удивился, увидев склонившегося над ним немолодого мужчину с русой бородкой и неизменной кепкой-бейсболкой на голове. – Привет, Бобби, – машинально ответил он и тут же встрепенулся, резко приходя в себя. – Что ты здесь делаешь? Ты узнал что-нибудь? Пожалуйста, скажи мне, что нашел способ вылечить Сэма! – Возможно… – кивнул Сингер и, присев за столик напротив младшего охотника, окинул его неодобрительным взглядом. – Дин, парень, ты хоть немного спал за эти четыре дня? Выглядишь хуже, чем после той аварии. – Плевать! – отмахнулся Винчестер, нетерпеливо подаваясь вперед. Задетый его локтем стаканчик с кофе едва не полетел на пол, но Дин сейчас, наверно, не заметил бы даже призрака, возникшего посреди кафетерия, не то, что образовавшуюся на краю стола коричневую лужицу. – Высплюсь, когда Сэму полегчает… Бобби, ты и правда что-то нашел? Ну же, рассказывай, не томи, а то я уже готов на те самые глупости, от которых ты предостерегал меня по телефону. В этой фразе содержалась только доля шутки, и Бобби, судя по хмурому выражению его лица, прекрасно это понял. Он был не понаслышке знаком с суицидальными замашками Винчестеров и вдобавок слишком хорошо изучил Дина с его доходящей до самоотречения любовью к младшему брату. Скорее всего Сингер знал, что делал, предостерегая молодого охотника от необдуманных поступков, расплачиваться за которые придется все тому же Сэму. За те две недели, что Винчестеры провели в его доме, ни один из братьев так и не набрался духу спросить у Бобби, что он думает о смерти их отца. Но Дин почти не сомневался – Сингер знает о случившемся в больнице, куда больше, чем говорит. Слишком красноречивым было выражение его лица, когда Сэм, давясь слезами, рассказывал сначала о чудесном исцелении старшего брата, и как потом, пять минут спустя, он нашел на полу бездыханное тело отца. Дин мог только догадываться о том, что произошло, когда тот исчез из палаты на несколько часов, но это точно был не «идиотский поединок мачо». И Бобби, похоже, имел все основания полагать, что Джон не единственный Винчестер, способный на подобное безрассудство! В принципе, так оно и было, если подумать. Дин не желал иметь никаких дел с Желтоглазым, но если бы он знал, как обменять у Жнеца свою жизнь на жизнь Сэма, то, скорее всего, готовил бы уже где-нибудь в подвале черный алтарь. – На самом деле, идея, как можно помочь Сэму, появилась у меня сразу после твоего звонка, – снимая с головы бейсболку, не слишком охотно произнес Бобби. – Но я должен был убедиться, что другого способа нет… И собрать дополнительную информацию об этом ритуале, кстати! – поспешно добавил он, заметив, как вытянулось от гнева бледное лицо Дина. – На тот момент меня были о нем только самые общие сведения. Но слова ушли в пустоту – Винчестер-старший услышал лишь, что Сингер все это время знал, как спасти Сэма, но продолжал молчать, руководствуясь какими-то ему одному понятными соображениями. Подобное Дин мог простить разве что отцу. Ну, и младшему брату, конечно. – Бобби, какая муха тебя укусила? Почему ты мне сразу не сказал?! – возмущенно зашипел молодой охотник, невольно приподнимаясь со стула и в очередной раз поддавая локтем по злосчастному стаканчику. – Какая, во имя всего святого, разница, существуют ли другие способы, если подействует ЭТОТ? – здравый смысл на секунду возобладал над эмоциями, и Дин нахмурился, пытаясь понять, с какой это стати старый друг стал бы утаивать от него подобную информацию. – Понятно, что о некромантии и прочей черномагической пакости ты бы даже не заикнулся, хотя мне уже, кажется, все равно, чего это будет стоить… Проклятье, Бобби, так какого черта ты тогда играл в молчанку? Ты что, не понимаешь, в каком тяжелом состоянии находится Сэм? Да он мог десять раз умереть, пока ты рылся в своих пыльных книгах! – И он с таким же успехом может умереть во время этого обряда! – сердито оборвал разбушевавшегося парня Сингер. – Как и ты, между прочим… – Дин, мигом растеряв весь свой запал, с растерянным видом медленно опустился обратно на стул, и Бобби, тоже сбавив тон, продолжил, осторожно подбирая слова: – Ты же понимаешь, Сэма надо не исцелять, ему нужно вернуть потерянную жизненную силу. Существует некий обряд… не черномагический, но и белой эту магию я тоже не назвал бы – она позволяет восполнить энергию одного человека за счет другого. Подобное переливание используется исключительно на добровольной основе, однако, это очень опасно для донора, особенно, если пострадавший настолько истощен, как твой брат… – Значение имеет только то, опасно ли это для Сэма! – перебил Сингера Дин и тут же вымученно улыбнулся уголками губ, как бы извиняясь за свою резкость. – Ты сказал, что он может умереть во время обряда? – Да, этот ритуал обычно используется ведьмами, и для людей, не имеющих отношения к магии, может оказаться смертелен, – старый охотник бросил на Винчестера какой-то странный взгляд, но прежде, чем тот успел понять его значение, как ни в чем не бывало продолжил: – Перекачивать таким образом жизненную силу – все равно, что делать прямое переливание крови, мы можем просто убить этим вас обоих… – Бобби с досадой поскреб бороду, заметив, что на Дина его слова не произвели ни малейшего впечатления. Было очевидно, что парень и впрямь дошел до той точки, когда «или пан, или пропал» кажется единственным выходом из ситуации. – Хотя, если в обряде принимают участие близкие родственники, шансы на успех существенно возрастают! – добавил Сингер со вздохом, понимая, что легче провести массовый экзорцизм, чем переубедить решившегося на что-то Винчестера. Джон был упертым сукиным сыном, но его мальчики в этом отношении могли дать папочке сто очков вперед. Дин только молча кивнул. Ни он, ни Бобби не озвучивали вслух, кто станет донором, это и так было понятно. Даже если бы речь не шла о кровных узах, а за дверью выстроилась целая очередь желающих поделиться с Сэмом своей энергией, Винчестер-старший все равно и на пушечный выстрел не подпустил бы к брату никого чужого. – Надеюсь, теперь до тебя дошло, почему я не стал сразу рассказывать об этом ритуале? – чуть нахмурившись, продолжил между тем Сингер. – У меня были лишь самые общие сведения о том, что представляет из себя обряд, и большая часть из них сводилась к тому, насколько он может быть опасен. Мне пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы все разузнать, и, кроме того, сначала я не был уверен, что смогу найти пару редких травок, необходимых для ритуала. В голосе Бобби Дину послышался легкий упрек, и он криво улыбнулся, с виноватым видом ероша волосы. Винчестерский темперамент, что тут поделаешь. А еще головная боль, усталость и нервное истощение. В такой ситуации и Сэм сорвался бы. – Прости, Бобби, сам понимаешь, нервы ни к черту… – обмякнув на стуле, охотник на пару секунд прикрыл глаза и потер пальцами налившиеся свинцом веки. В глаза как будто песка насыпали, а руки уже начинали предательски дрожать. – Я не хотел на тебя орать! Черт… Ты пытаешься нам помочь, а я веду себя, как последняя скотина… – Дин, расслабься, я все понимаю, – перегнувшись через стол, Сингер с мягкой улыбкой потрепал парня по плечу. – С учетом обстоятельств, я бы сказал, что ты отлично справляешься. Будь на твоем месте Джон, посетители кафе уже вызывали бы больничную охрану! Несмотря на ядовитую иглу, привычно кольнувшую сердце при упоминании отца, Винчестер-старший невольно усмехнулся в ответ. Сэм был прав, когда говорил, что папа умудрялся ссориться практически со всеми, кого знал. При всем своем уважении и любви к нему Дин не мог не признать, что отец был совершенно не способен нормально общаться с людьми – только отдавать приказы и сыпать проклятиями. Наверно, иначе просто не умел… разучился после маминой смерти. – Что ж, значит, твоего дробовика мне опасаться не стоит… – хмуро пошутил молодой охотник и, с отвращением взяв стоявший в лужице кофе стакан, залпом допил остатки намешанной в нем давно остывшей бурды. – Бррр, ну и гадость! – передернулся он, с досадой наблюдая, как подрагивают пальцы на пластиковой поверхности. – Думаю, мне нужна еще порция. Горячая и желательно не похожая по вкусу на жженую землю. – А я думаю, что тебе нужен полноценный, правильно сбалансированный обед и как минимум двенадцать часов сна, – строгим тоном заметил Бобби, в свою очередь посмотрев сначала на трясущие руки старшего Винчестера, а затем на его бледное, осунувшееся лицо. – Серьезно, Дин! Какой энергией ты собираешься делиться с Сэмом, если сам похож на загнанную лошадь? В таком состоянии нельзя проводить ритуал. – О'кей – о'кей, я все понял! Обещаю, я поем и вернусь в мотель отдохнуть, – Дин вскинул правую руку в жесте бой-скаута, дающего клятву, а левой стянул со стола выключенный ноутбук. – Только знаешь, давай сначала посмотрим, как там Сэм. А то я здесь часа два сижу, у него за это время, наверно, уже и врач побывал… Бобби взглянул на Дина с откровенным сомнением, но, поднимаясь вслед за ним из-за столика и направляясь к выходу из кафетерия, так ничего и не сказал. Очевидно, решил, что у него все равно найдутся способы заставить упрямого Винчестера быть паинькой – например, ничего не рассказывать о ритуале, пока тот как следует не выспится. В конце концов, с Джоном ради его же блага порой тоже приходилось общаться методами шантажа. – Сэм дышит сам или он на искусственной вентиляции легких? – спросил Сингер, когда они с Дином вошли в лифт. – На искусственной, – мрачно откликнулся старший Винчестер, пытаясь поудобнее устроить в руках Сэмов компьютер. В отличие от брата у него за плечами не было богатого опыта таскания подмышкой ноутбуков и книг. – А что? Это может как-то помешать обмену жизненной силой?! – Нет, просто жаль, что Сэма нельзя перевозить. В мотеле проводить обряд было бы удобнее. Во-первых, никто уж точно не помешает, а во-вторых, если все пройдет, как надо, нам не придется объяснять его чудесное исцеление… С другой стороны, если тебе станет плохо во время ритуала, медицинская помощь может оказаться не лишней. Двери лифта звякнули, открываясь на этаже интенсивной терапии. Не самое уютное место, особенно, если сразу на входе ты видишь ненавистную тебе тележку с дефибриллятором. – Ну, в любом случае, эту поездку Сэм не переживет, так что придется нам работать с тем, что есть, – напряженным тоном ответил Дин, почти бегом направляясь к палате брата. – Вот только дождемся ночи. – Следующей ночи, – подчеркнул Сингер, сверля спину парня тем же сердитым взглядом, с помощью которого в детстве не раз заставлял его садиться за домашнее задание. – Никакого ритуала, пока ты не отдохнешь! Я не собираюсь потворствовать самоубийству. Парочка медсестер, зацепившихся языками в коридоре, посмотрела на них, как на ненормальных, но оба охотника давно уже перестали обращать внимание на подобные взгляды. Плечи Дина обреченно ссутулились, но когда он заговорил, в его голосе все еще звучал упрямый протест: – Бобби, ты же понимаешь, что Сэм может умереть, пока я отсыпаюсь в мотеле… – А если ты этого не сделаешь, умрете вы оба! – отрезал Сингер, придя к выводу, что нянчиться с Винчестерами, действительно, не лучший вариант. В шоковом состоянии все трое явно воспринимали только командный тон. Дин обернулся, собираясь возразить – уже из чистого упрямства, потому что не хуже Бобби понимал, что не способен быть донором для Сэма, едва держась на ногах от усталости. Но в этот момент одна из сестричек, мимо которых они только что прошли, слегка повысила голос, и он услышал… – Бедный парень, сколько ему было – двадцать два, двадцать три?… Да, какой-то наркотик… Ой, даже не представляю, у кого хватит духу рассказать обо всем его брату… Ноутбук выскользнул из ослабевшей руки Дина и с грохотом упал на пол. _______________ *Quietville переводится с английского, как тихий городок
Dinara: Вот и дождались продолжения:) И опять - на самом "сердцезамирательном" месте - обрыв... Phelishia, так недалеко и до читательского инфаркта... Спасибо, насладилась текстом:) Очень жду проду.
Aerdin: Phelishia о. отличное место для обрыва, да
E_Lain: черт... *впала в глубокую кому* =)
Bellena: Лиша.. Ты же все знаешь, да? В твоих текстах очень непросто выделить какие-то моменты - ты так работаешь над ними, буквально творишь-прорисовываешь, что картина получается - как плетенье. Слитное, цельное, безупречное - глаз не оторвешь. И вырывать оттуда фразы ой как непросто. И все же... Если бы они только копнули поглубже, вместо того, чтобы, как неопытные новички уцепиться за высосанную из пальца теорию об инкубе-гомике, чьи феромоны действуют и на парней тоже… Если бы Дин не позволил уговорить себя на эту затею с приманкой, хотя после кошмара-видения, приснившегося Сэму ночью, охотник и старший брат в нем в один голос кричали, что это слишком рискованно… Если бы он сразу вспомнил про татуировку и раньше нашел особняк Джорданов… Если бы… если… Пора взглянуть правде в глаза, Дин, ты оказался не способен защитить Сэма от этого ужаса Вот это "если бы" - ох, сколько муки в этих вариантах.. Да, офицер, мы с братом здесь проездом… Нет, черт вас подери, никакие противоестественные отношения нас не связывают! Еще один такой вопрос, и вам придется арестовать меня за нападение на представителя власти… Классный моментик! Напряжение росло, накапливалось, захлестывало Дина, не давая вдохнуть полной грудью, и когда он увидел этот несчастный сломанный гипс, в голове у него вдруг что-то основательно перемкнуло. Странная, прямо скажем, последняя капля… В себя он пришел в той самой спальне, над превратившимся в хлюпающее, гнилостно-кровавое месиво трупом инкуба Страшно... – Значение имеет только то, опасно ли это для Сэма! – перебил Сингера Дин и тут же вымученно улыбнулся уголками губ, как бы извиняясь за свою резкость. Кто б сомневался! Очевидно, решил, что у него все равно найдутся способы заставить упрямого Винчестера быть паинькой – например, ничего не рассказывать о ритуале, пока тот как следует не выспится. В конце концов, с Джоном ради его же блага порой тоже приходилось общаться методами шантажа. Классно! Лиша, ты - ЧУДО... Спасибо тебе!
Лира: Phelishia каждая твоя прода словно "бальзам на сердце" и в тоже время как острый меч.. Боишься невыдержать до новой, потому что твой фик хуже наркотика. Захватил - просто слов нет. Тем более твоя привычка обрывать на самом ... Плохая привычка, но ты автор те решать =) Чувствую что скоро без твоих прод вообще не смогу)) Кстати скоро новая? Эта глава о многом заставила задуматься. Повеселили уже отмеченные моменты. И вообще прода - СУПЕР)) Извини за столь сумбурный отзыв.. просто задело.. реально задело!))
Phelishia: Dinara, Aerdin, E_Lain, Bellena, Лира, спасибо вам, мои хорошие! Да, грешна - обожаю заканчивать на самом интересном месте, научилась от создателей любимых сериалов, наверно... А продолжение в самое ближайшее время - дня через два-три. Это уже финал 1-й части будет!
E_Lain: Phelishia уряя!!)) *замерла в ожидании*)))
Phelishia: Итак, вот оно, долгожданное (надеюсь) продолжение и окончание 1-й части. Лаконичность - не мой конек, а дробить этот кусок мне не хотелось, вот и затянула. Надеюсь, старалась не зря! ______________________ * * * Еще ни разу в жизни дистанция в каких-то полсотни метров не давалась Дину Винчестеру с таким трудом. Даже когда Сэм практически тащил его на себе к палате отца, откуда на весь коридор раздавались голоса врачей, проводящих реанимацию, он и то не испытывал такого ужаса… и такой боли. Словно в сердце вонзили нож и теперь медленно, с особой жестокостью его поворачивают! Каждый шаг – как яд, отравляющий рану, каждый вдох – всего лишь досадная ошибка… А как же иначе, если тот, кем ты дышишь, ушел… оставил тебя… теперь уже навсегда?.. Одна только мысль об этом пригибала к полу с такой силой, о которой демонам, обожавшим распинать своих жертв на стенах, оставалось только мечтать. И в то же время что-то в Дине упрямо отказывалось верить в услышанное. Было ли это просто нежелание принимать жестокую правду или же голос разума, прекрасно знакомый с принципом «глухих телефончиков»… а может, та самая связь между кровными братьями, позволявшая ему так или иначе всегда чувствовать Сэма – Дин не знал. Он просто бежал к палате брата, как не бегал, кажется, еще никогда в жизни – налетая на открытые двери и тележки с оборудованием, сбивая с ног попадавшийся по дороге медперсонал. Наверно, охотник покрыл это расстояние за какие-то десять секунд, но для него они превратись в вечность. Ему казалось, что он не бежит, а бредет, еле-еле перебирая конечностями, словно муха, увязшая в сиропе. Время как будто сгустилось, замедлилось, а мир вокруг утратил звуки, цвета и даже запахи, останавливаясь подобно часам, у которых закончился завод… И снова завертелся, лишь когда Дин ворвался в палату Сэма и застыл в дверях, не зная, каких богов благодарить за то, что видит перед собой картину, неоднократно проклинаемую им за последние дни – его брат на больничной койке, весь опутанный проводками и трубками равномерно попискивающей системы жизнеобеспечения… но живой, живой! В голове как-то резко опустело, а тело, ощутив волну почти физического облегчения, обмякло, перестав подчиняться мысленным командам – словно старший Винчестер был марионеткой, которой вдруг разом обрезали все ниточки. Кое-как доковыляв до стула, стоявшего у постели Сэма, он буквально рухнул на него и, слепо нащупав свободную от капельницы руку брата, уткнулся в нее лицом. Гипс, почти достигавший костяшек пальцев мелкого, неприятно царапал кожу, но Дину на это было глубоко наплевать. На сей раз он даже дверь не закрыл, как делал всегда, не желая, чтобы кто-то посторонний стал свидетелем его слабости. Впрочем, Бобби, появившийся спустя минуту на пороге палаты, к таковым не относился, так что Винчестер, безошибочно узнав звук его шагов, в первый момент даже головы не поднял. Просто не нашел в себе сил. И лишь когда Сингер подошел к кровати и негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Дина, тот все-таки заставил себя внутренне встряхнуться и взглянуть на старого друга. – Ну, думаю, ты уже понял, что те болтушки говорили не о Сэме, – с болью в глазах посмотрев на младшего Винчестера, Бобби перевел не менее тревожный взгляд на старшего. – Полагаю, у этого парня, Келвина, тоже был брат? – О да, некий Роджер Доусон! – буркнул Дин, нервным движением проводя ладонью по лицу. – И я вполне понимаю, почему бедные крошки опасаются сообщать ему плохую новость. Судя по тому, что я слышал, этот громила может и забыть о правиле «не убивайте гонца»... Хотя у меня, скорее всего, репутация не лучше, – он невесело усмехнулся и, бережно опустив руку Сэма на постель, откинулся на спинку стула. – За четыре дня я всех здесь так достал, что медперсонал меня, наверно, уже ненавидит… Даже медсестры! Поверить не могу, что допустил подобное. – Не скромничай! Уверен, если хорошенько осмотреться, пара-тройка жертв твоего сногсшибательного обаяния непременно найдется… Кстати, советую опробовать его потом на сотрудницах ближайшего компьютерного сервиса, – обойдя кровать, Бобби положил на тумбочку рядом с Дином разбитый лэптоп. Любимая игрушка Сэма покрылась густой паутиной трещин, и вообще выглядела немногим лучше, чем ее предшественница, не пережившая столкновения Импалы с грузовиком. – Сукин сын…– простонал старший Винчестер, приподнимая крышку ноутбука с искренним опасением, что она развалится прямо у него на глазах. – Сэм на стенку полезет! Бобби как-то странно хмыкнул, вынимая из держателя на стене медицинскую карту: – Корпус остается только выбросить, но начинку, наверно, еще можно спасти… – слегка нахмурившись, он быстро пробежал глазами лист назначений. – Кажется, врачи знают, что делают. Все уцелевшие жертвы суккубов и инкубов, о которых я прежде слышал, не протягивали потом и трех суток, а этот второй парнишка цеплялся за жизнь целых десять дней. Значит, у Сэма пока есть время… И все-таки нам стоит поторопиться, – Сингер поочередно посмотрел на братьев, со вздохом отметив, что цветом лица они не слишком различаются. – Дин, отправляйся-ка ты в мотель! – Бобби… – взгляд Винчестера-старшего неуловимо потяжелел, и в нем вспыхнул знакомый упрямый огонек. Очевидно, что после того ужаса, который он пережил несколько минут назад, от постели брата его можно было отогнать разве что с помощью дробовика. Направленного на Сэма. – Тихо! – сердито сведя брови, прикрикнул на парня Сингер. – И нечего тут сверкать глазами, мальчик! После общения с твоим отцом, меня даже василиск своим взглядом не испугает… Дин, я все понимаю, но вытащи, наконец, голову из задницы и подумай сам: чем раньше ты отправишься в мотель, выспишься и наберешься сил, тем быстрее мы сможем заняться ритуалом. Это ты понять в состоянии? Дин моргнул, немного растерянно глядя на Бобби, пока эмоции в нем боролись со здравым смыслом, но уже через пару секунд его взгляд посуровел, и охотник кивнул, мысленно проклиная себя за малодушие. Да, он предпочел бы сейчас остаться рядом с Сэмом. Выставить Сингера за дверь и просто сидеть рядом с братом всю ночь – наблюдая, как равномерно вздымается и опускается его грудь, держать мелкого за руку, чувствуя под пальцами слабое биение пульса. И черт с ними, с «сопливыми моментами»! Дину сейчас это было действительно необходимо – после той черной бездны, что разверзлась перед ним, когда он услышал разговор медсестер, и на миг, показавшийся ему бесконечной агонией, поверил, что Сэмми мертв… Но какое, на самом деле, значение имеют его персональные загоны, если речь идет о жизни и здоровье Сэма?! И вообще, раз уж так накатило, подержать братишку за руку можно будет и потом, когда он поправится. Мелкий возражать не станет, особенно, если будет в этот момент спать. У Дина, в конце концов, репутация. – Ладно, поехали, – он резко поднялся со стула, сгреб с тумбочки останки ноутбука и, по дуге обогнув загораживавшего ему дорогу Бобби, быстрым шагом направился к дверям. Уже на пороге остановился и через плечо оглянулся на все еще не сдвинувшегося с места старшего охотника. – Ты идешь? Сингер проворчал себе под нос что-то вроде: «Ох уж эти мне Винчестеры…» и, бросив напоследок сочувственный взгляд в сторону Сэма, вышел из палаты вслед за Дином. Сам Винчестер-старший на брата напротив старался не смотреть – боялся, что в этом случае просто не найдет в себе сил уйти. А дальше ситуация самым постыдным образом вышла из-под его контроля. Вернее, Бобби ненавязчиво, но твердо взял ее в свои руки, а Дин в кои-то веки не стал заморачиваться по этому поводу, позволив Сингеру принимать решения за него. Внутри парня словно плотину прорвало, разом обрушив на измученный организм все прелести пятидневного недосыпа, голодовки и задавленного на корню нервного срыва. Уже на полном автопилоте он разрешил Бобби отвести себя в кафе, умял ужин, составом блюд присталый скорее стороннику здорового питания Сэму, а потом вернулся в мотель и, едва приняв душ, вырубился, как перегоревшая лампочка. Проснулся Дин голодным, как волк, с полным мочевым пузырем и, что самое интересное, прекрасно отдохнувшим. Судя по часам и солнышку на горизонте, он спал всего несколько часов, но даже тот факт, что на сей раз никакие монстры его сны не посещали, не мог объяснить такого подозрительно хорошего самочувствия. Потом охотник случайно глянул на экран сотового, где помимо часов высвечивалась еще и дата, и почувствовал, как челюсть со стуком падает ему на колени. Оказывается, он проспал больше суток! Как убитый… Это было совершенно ненормально, даже если принять во внимание адское напряжение последних дней. Свой предел Винчестер-старший отлично знал, его там и близко не было, так что после недолго размышления он пришел к выводу, что без Бобби здесь явно не обошлось. Старый лис, кстати, даже не стал отрицать, что незаметно подсыпал молодому охотнику дозу снотворного – совсем небольшую, дальше уже сам организм взялся наверстывать упущенное. В конце концов, это был лучший способ восстановить силы Дина за относительно короткое время! Винчестер, отдохнувший и, как следствие, снова ставший самим собой, для видимости слегка повозмущался, но потом благодарно похлопал Бобби по плечу. Не то, чтобы Дин был в восторге оттого, что Сингер обращается с ним, как с неразумным дитём, но ради Сэма готов был потерпеть. Без снотворного он и в самом деле не смог бы нормально выспаться, а по собственной воле не стал бы пить его ни под каким видом. После еще одного плотного и, Господи прости, сбалансированного ужина, во время которого охотник в полной мере ощутил себя свинкой, откармливаемой на убой, они с Бобби поехали обратно в больницу. Конечно, ночью туда посетителей не пускали, но для Дина еще четыре дня назад было сделано исключение (попробовали бы не сделать!!!), и пока он, включив на полную катушку свое фирменное обаяние, отвлекал дежурную медсестру, Сингер незаметно проскользнул в палату Сэма и начал подготовку к ритуалу. Сам Винчестер присоединился к нему пару минут спустя, запихивая в задний карман джинсов листочек с номером телефона. Привычка – вторая натура, да и зачем лишний раз обижать девушку?.. Зайдя в палату, Дин постоял несколько секунд, впитывая взглядом каждую черточку лица, каждые синяк и ссадину на теле Сэма, как делал всякий раз, возвращаясь к постели брата после вынужденной отлучки. В такие моменты надругательство над телами близнецов уже не казалось ему чем-то отвратительным. Более того, если бы на нечисть действовали некромантские ритуалы, Винчестер-старший с удовольствием поднял бы этих тварей из мертвых, лишь бы заполучить шанс убить их еще раз, и теперь-то милосердным выстрелом в голову ни одна из них не отделалась бы. Сообразив, что уже больше минуты стоит, уставившись даже не на Сэма, а куда-то в пространство, Дин привычно потер лицо, то ли разминая окаменевшие от напряжения скулы, то ли просто отгоняя лишние мысли, и, в свою очередь, занялся приготовлениями к обряду. Бобби, осторожно освобождавший левую руку Сэма от капельницы, сделал вид, что ничего не заметил, и старший Винчестер был искренне ему за это благодарен. За последние сутки он и так исчерпал десятилетний лимит депрессивно-истерических закидонов. Подперев стулом дверную ручку, Дин бросил на пол специально прихваченное из мотеля покрывало и ногой утрамбовал его в щель между полом и дверью. За годы охоты Винчестеры перебрали немало разнообразных ритуалов, и почему-то в большинстве из них использовались всякие вонючие травки, которые приходилось раскуривать, а то и поджигать. На сей раз, правда, обошлось чем-то вроде аромалампы, и Дин уже ясно улавливал плывущие в воздухе запахи лаванды и чампы. В смеси эфирных масел отмокали два драгоценных камня – пламенный агат и обсидиан. Первый предназначался для укрепления жизненной энергии, а второй символизировал начало и конец, но помимо всего прочего, эти камешки еще и соответствовали их с Сэмом знакам зодиака. Бобби, тем временем, закончил общие приготовления, и сейчас похожей на мед краской чертил на предплечье Сэма какие-то символы. Дорисовав последний узор, он повернулся к старшему Винчестеру и, заметив, что парень в очередной раз слегка выпал из реальности, красноречиво помахал кисточкой у него перед носом: – Давай, теперь твоя очередь. Во время ужина Дин успел более-менее ознакомиться с ритуалом и сейчас без лишних вопросов закатал рукав, позволяя Сингеру разукрасить собственное запястье, на сей раз какой-то зеленой субстанцией. Это, впрочем, было только начало. Еще пришлось расстегнуть рубашку и пластырем прилепить к груди хорошенько промасленный осколок обсидиана. У Дина была мысль просто его подержать, но, в конце концов, он решил, что лучше перестраховаться. Если передача жизненной силы по ощущениям хоть немного похожа на переливание крови, то приступы головокружения и слабость ему обеспечены. Не хватало еще уронить камень в самый разгар обряда! Потом Дин откинул с Сэма одеяло и осторожно освободил грудь и живот брата от больничной сорочки. При виде кровоподтеков и ссадин, по-прежнему выглядевших так, словно их нанесли всего пару часов назад, его руки сами собой сжались в кулаки, но охотник до боли сцепил зубы и заставил себя сосредоточиться на ритуале. Кусочек агата лег Сэму прямо на солнечное сплетение. В отличие от брата Дин был не слишком силен в теоретической части обрядов, предпочитая довольствоваться информацией сугубо по существу – то есть, что и когда нужно делать. Но даже он уловил из заметок Бобби, что перекачка жизненной силы основана на системе чакр, своеобразных энергетических центров в ауре человека, каждый из которых имеет свое особое назначение. Так точка, расположенная на уровне сердца, посредине груди, как раз регулирует обмен энергией, а область солнечного сплетения отвечает за жизненные силы. Бобби между тем достал из сумки атам с черной рукоятью, украшенной топазом и аквамарином, драгоценными камнями, также соответствующими знакам зодиака, под которыми родились братья Винчестеры. – Жутко редкая вещь, – заметил он, ногой подвигая стул поближе к койке Сэма и кивая на него Дину. – Садись… Найти именно такое сочетание камней, сам понимаешь, непросто. Собственно, именно этим я и занимался четыре дня, не считая, конечно, поисков каких-то других способов помочь Сэму. А потом еще пришлось смотаться во Флагсток, чтобы забрать эту штуку. Особа, у которой я его обменял, не из тех, кто станет ездить в гости к старому охотнику, живущему на автомобильной свалке. Впрочем, она в накладе не осталась. – Бобби, спасибо тебе… за все… – Дин постарался взглядом выразить всю свою благодарность, поскольку слова у него, как всегда в подобных ситуациях, катастрофически быстро закончились. Пришлось привычно отделываться шуткой: – Надеюсь, тебе не пришлось отдать за эту зубочистку всю свою библиотеку? – взъерошив волосы, он опустился на стул и протянул руку за атамом. – Давай, я сам. – Библиотеку? Нет! Ну, не мог я так разочаровать твоего брата, – Сингер передал парню нож. – Уверен? – Да, – у Дина не было абсолютно никаких проблем с тем, чтобы пустить себе кровь, но он совершенно не выносил, когда это делали другие. Даже отец или Сэм, хотя иногда, конечно, других вариантов просто не было. Пуля, застрявшая в мягких тканях, сама собой не испарится, да и выковыривать крупинки соли из-под кожи у себя на груди тоже не слишком сподручно. – Бобби, я вот о чем тебя хотел попросить… Если я вдруг отключусь, пожалуйста, не прерывай ритуал! Взгляды двух охотников, старого и молодого, встретились, и Винчестер почувствовал, что ему не нужно ничего объяснять. Сингер и без его слов знал, что Дин готов отдать брату не то, что жизненную энергию – всю свою кровь по капле. А еще Бобби был достаточно мудр, чтобы не спорить с ним. Потому что прекрасно понимал, что это бесполезно. – Кхм… Думаю, ритуал прервется сам, если ты потеряешь сознание, – кашлянул старший охотник, – он все-таки не рассчитан на то, чтобы выжимать донора досуха. Хотя достаточно выносливый человек может отключиться, когда уже будет слишком поздно, – Бобби немного нервно провел пальцами по страницам старинной книги, которую только что вынул из сумки. – Нам остается лишь положиться на ваши с Сэмом кровные узы. Жизненная сила близкого родственника не только лучше усваивается, ее и нужно-то не так много, чтобы организм заработал самостоятельно и стал генерировать свою собственную энергию. – О’кей, – Дин криво усмехнулся и поднес к запястью ритуальный клинок. – Узы так узы! Будем надеяться, мелкого не подменили в роддоме… Он аккуратно провел острием атама по разрисованному зеленым предплечью, неглубоко, нанося скорее поверхностную царапину, чем надрез, потому что кровь, как таковая в ритуале не требовалась. Им с Сэмом просто нужно было ее смешать. Еще одно осторожное движение, и рука младшего тоже окрасилась алым. Дин быстро положил атам на край кровати, поймал сосредоточенный взгляд Сингера и, сглотнув, прижал свое запястье к запястью брата. Бобби в тот же миг затянул речитатив заклинания – один из этих жутких латинских текстов, которые Винчестер-старший никогда не мог выучить наизусть, как ни старался. Сначала он ничего не чувствовал. Лишь слабое, чуть заметное покалывание в ранке и жар кожи Сэма под своей рукой. У мелкого, определенно, была температура… Потом надрез стало неприятно щипать, и Дин с удивлением понял, что запястье слегка онемело. Ощущения и впрямь были, как при переливании крови, которое, кстати, ему уже приходилось делать, когда в прошлом году Сэм едва не погиб, нарвавшись на когти демона-ачери. Не то чтобы Дин мог предотвратить это – охота есть охота, для пользы дела иногда приходится разделяться, но после того случая он месяца два боялся отпустить от себя брата дальше, чем на десять шагов. Внезапно обсидиан у сердца потеплел и запульсировал, а между плотно прижатых друг к другу рук, его и Сэма, стало пробиваться знакомое белесое свечение. Ассоциации были, мягко говоря, не самые приятные, но так старший Винчестер хотя бы понял, что все идет как надо. Когда штрига высасывала из Сэма жизненную силу, он видел точно такое же мерцание… Приступ головокружения накатил совершенно неожиданно, заставив охотника автоматически схватиться свободной рукой за край кровати. Пальцы, вцепившиеся в простыню в нескольких дюймах от плеча Сэма, ощущались онемевшими и странно чужими. Так, а вот и первые симптомы энергетического истощения, предсказанные Бобби! Сосредоточившись на голосе Сингера, звучавшем для него сейчас, как сломанный приемник – то еле слышно, то почти оглушающе, Дин постарался дышать поглубже, закрыл глаза, но особых улучшений не заметил, наоборот, под сомкнутыми веками заплясали цветные круги, а в желудке противно зашевелилась тошнота. Однако, вопреки массе неприятных ощущений на губах у Винчестера-старшего появилась хоть и слабая, но по-настоящему довольная улыбка. Ритуал работал, а на все остальное ему было глубоко наплевать. Не маленький – потерпит! Дин осторожно приоткрыл глаза, пытаясь рассмотреть лицо брата и понять, есть ли какое-нибудь улучшение. Ощущение было такое, словно он смотрит в длинный туннель или самодельную подзорную трубу, сконструированную в детстве Сэмом. Картинка слегка размывалась по краям, фокус плавал, а потом перед глазами и вовсе начало стремительно темнеть. – Бобби, как там Сэм?.. – вот и все, что успел прошептать Дин, прежде чем провалиться в черный омут беспамятства. * * * Он не помнил, как здесь оказался, не понимал, что происходит. Какой-то мрачный, обшарпанный коридор со смутно знакомыми символами на стенах, множество закрытых дверей, которые Сэм безуспешно пытался открыть… И неведомая, пугающая до холодного пота опасность, притаившаяся в темноте. Зло, идущее по его следу с неумолимостью Адской Гончей… дыша ему в спину, оглушая леденящим душу рычанием … и настигая – медленно, но верно… неотвратимо… Инстинкт охотника подсказывает Сэму развернуться и принять бой, но у него нет с собой никакого оружия… Черт, у него даже одежды нет, и озноб уже пробирает его до самых костей, хотя, может быть, все дело в страхе, подобного которому он не испытывал, кажется, никогда в жизни… за самого себя, по крайней мере! Острые камни безжалостно впиваются в голые ступни, заставляя глотать стоны, коридоры петляют, напоминая лабиринт, и если сначала они больше походили на помещения пустого, полуразрушенного дома, то теперь Сэму кажется, что он бежит по подземному туннелю, вроде старой шахты или заброшенного военного объекта. Всё это смахивает на какое-то безумие! Иррациональность происходящего только усиливает панику, клокочущую в горле всхлипами сорванного дыхания, парализует мозг, привыкший все и всегда раскладывать по полочкам, но раздумывать в любом случае некогда. Его силы и без того утекают, как вода сквозь сито, уходят на то, чтобы бежать, мчаться в темноту, не разбирая дороги и сбивая ноги в кровь, потому что одно Сэм знает совершенно точно – стоит ему хоть на мгновение остановиться, и он умрет. Зловонное дыхание, преследующей его твари, и так уже обжигает спину, покрытую холодным, липким потом, шевелит волосы на затылке … Коридор снова резко сворачивает, и летевший на полной скорости Сэм едва успевает выставить руки, смягчая удар, когда перед ним внезапно вырастает мощная деревянная перегородка, заросшая какой-то лохматой растительностью. Руки до локтя простреливает острой болью, но сейчас возможные травмы волнуют его в последнюю очередь. Тупик! Господи, нет, только не это, пожалуйста… Секунд пять Сэм лихорадочно ощупывает выросшую у перед ним преграду, не желая верить, что загнан в угол, потом ударяется о стену всем телом, бьет снова и снова, ногой, кулаками, но это приносит лишь новую боль, а на чертовых досках не появляется даже маленькой трещинки... Низкое вибрирующее рычание, эхом прокатывающееся по туннелю, заставляет его в панике развернуться, вжаться всем телом в грубо оструганную деревянную поверхность. Это кажется диким, но Сэм ощущает каждую щербинку, каждый сучок – ладонями, все еще машинально шарящими по перегородке, и влажной, разгоряченной кожей на голой спине… Вопреки ожиданиям, неведомая тварь не бросается на него из темноты, взмывая в смертоносном прыжке, не наступает медленно, наслаждаясь ужасом загнанной в ловушку жертвы. Ее даже не видно, и только изломанные, гротескные тени, еще более устрашающие в неровном, непонятно откуда сочащемся свете, мечутся по стенам в унисон с жуткими звуками, которых не издать даже голодному вендиго… Внезапно рука, продолжавшая уже на полном автомате блуждать по стене, встречает на своем пути неожиданное препятствие. Холодный металл обжигает дрожащие пальцы, как при двадцатиградусном морозе. Сэм замирает и, затаив дыхание, недоверчиво ощупывает… дужку замка. В проклятой перегородке оказалась дверь! Он не понимает, как не нашел ее раньше… разве что из-за зарослей дикого вьюнка, почти сплошь покрывшего стену, но сейчас думать об этом некогда – рев твари слышится уже за самым поворотом. Замок старый и ржавый, и Сэм, подхватив с земли камень, сбивает его парой сильных ударов. Дверь поддается с трудом, но адреналин творит чудеса, и вот он уже по ту сторону. Захлопывая за собой тяжеленную створку, боковым зрением Сэм еще успевает увидеть вырвавшегося из-за угла монстра. Странно, но силуэт этой твари кажется ему вполне человеческим… и вдобавок противно двоится перед глазами. К черту! Он поворачивается, снова прижимаясь спиной к двери… и сквозь зубы выдыхает сдавленное ругательство. Из огня да в полымя – это про него! Сэм понимает, что крупно влип, едва завидев, бесконечную вереницу зеркал, неприятно напоминавшую то ли «Комнату смеха», то ли один недоброй памяти антикварный магазин в Толедо. Он уже начинает смутно осознавать, что спит, но кошмар, с каждой секундой все сильнее оплетавший его своими тенетами, кажется таким живым, таким осязаемым, что Сэм никак не может заставить себя проснуться…сделать усилие и вынырнуть обратно в реальный мир… Или он этого просто не хочет?.. Мысль на самом деле странная, если не сказать шокирующая, но оформиться ей так и не суждено. Взгляд Сэма цепляется за старинное, нет, старое, зеркало в витой раме, и то, что он видит в нем, вышибает из него дух куда вернее разбушевавшегося призрака. Комната, как будто плывущая в свете множества свечей, три обнаженных тела на окрашенных алым простынях, разлитый в воздухе запах мускуса и крови… секс… боль… агония… Сэм отшатывается, выставляя вперед руки, словно в попытке защититься. Нет-нет-нет! Это просто очередное видение, они не всегда сбываются… да, всего лишь видение, и ничего больше… Изображение в зеркале начинает тошнотворно мерцать. Впервые Сэм испытывает облегчение, когда хорошо знакомая боль заламывает виски и раскаленными спицами вонзается в крепко зажмуренные глаза. Приглушенно стоная, он зажимает пальцами переносицу, безжалостно давит на веки, как никогда в жизни желая, чтобы это мельтешение цветных картинок перед его внутренним взором скорее прекратилось. Что-то влажное стекает по щекам, смачивая прижатые к лицу ладони, и инстинктивно приоткрыв глаза, Сэм видит на своих руках кровь. Испуганный взгляд в зеркало, и он в ужасе отшатывается назад, судорожно хватая ртом воздух – его окровавленное отражение, слегка склонив голову и заломив брови, изгибает губы в смутно знакомой злой усмешке. Но Сэма пугает не это чужое и непривычно хищное выражение на собственном лице! Он видит только свои глаза – нечеловечески бездонные, чуть прищуренные… отчетливо отливающие золотом… Неистовый вопль, вобравший в себя всю его боль, весь страх, все отчаяние, срывается с губ, а кулаки врезаются в зеркало, вдребезги разбивая хрупкое стекло. Летящие во все стороны осколки в кровь полосуют кожу на руках, и Сэм отшатывается, инстинктивно пытаясь уберечь лицо. Но стоит ему на миг отвернуться, как чье-то тяжелое тело сбивает его с ног, вжимает в пол, и, прежде чем он успевает прийти в себя после падения и отбросить или хотя бы просто рассмотреть нападавшего, тот сжимает пыльцы на его горле и начинает душить. Такое уже было, кажется… или почти такое, потому что сквозь прыгающие перед глазами цветные пятна Сэм видит собственное лицо! И радужка у его двойника отливает вовсе не желтым огнем, как ему показалось вначале, а всего лишь неестественно вспыхивает, ловя световые блики – совсем как у Зака на той пленке, что припрятала когда-то Реббека. Перевертыш… Просто меняющий кожу оборотень, совсем, как в Сент-Луисе! С той лишь разницей, что на сей раз никто не придет и не спасет Сэма – ведь это же ЕГО сон! Его проклятый кошмар… Уже начиная задыхаться, он пытается разомкнуть стальную хватку на горле, но руки у перевертыша такие же сильные, как у самого Сэма, и в отличие от него ублюдок не теряет сознание от недостатка кислорода. Но хуже всего, что пальцы охотника вдруг начинают скользить по коже оборотня. Черт, нет, это сама кожа ползет под ними, слезает с рук твари целыми пластами… и не только с рук! Лицо, зеркальное отражение его собственного, как будто плавится, стекает с черепа перевертыша словно воск, сменяясь безупречно-красивыми, по восточному чувственными чертами, которые Сэму не забыть теперь до конца жизни. Это – как удар ножом в спину! Он не может даже кричать, захлебываясь слепым, паническим ужасом, грозящим перерасти в истерические рыдания, когда одна из рук инкуба оставляет в покое его горло и начинает грубо и похотливо шарить по обнаженному телу. Сэм уже не пытается разжать пальцы, по-прежнему сжимающие его шею. Перед глазами темнеет, руки бессильно соскальзывают на землю… и тут правое предплечье вдруг обжигает короткая резкая боль. Вот только недавний перелом здесь совсем не причем! Боевые инстинкты срабатывают быстрее угасающего сознания – десятидюймовый осколок стекла ложится в ладонь так же надежно, как старый охотничий нож, и Сэм наотмашь ударяет проклятую тварь по шее. Зеркало выглядело довольно старым, и серебра в амальгаме должно быть достаточно, чтобы инкуб захлебнулся собственной кровью! Сэм ждет чего угодно – хлюпающих хрипов в перерезанном горле, мучительной агонии, фонтана крови, бьющего прямо в лицо… но никак не того, что тварь просто растворится в воздухе. Приходится снова напомнить себе, что это всего лишь сон, но легче от этого почему-то не становится. Он так устал! До слез устал, и нет больше никаких сил, ни физических, ни моральных, и воли к сопротивлению тоже… осталось только одно желание – просто лечь и уснуть, лучше всего – вечным сном. Сэм равнодушно смотрит на осколок зеркала в своей ладони. Есть такое старое поверье – если умрешь во сне, то проснешься… Но проверить это ему не суждено. Кусок стекла выпадает из руки Сэма, когда неведомая сила швыряет его обратно на пол и вновь пережимает горло, не давая вдохнуть. Он судорожно бьется, пытаясь оторвать от шеи нечто, подозрительно похожее на электрический шнур, но на этот раз все бесполезно. Сознание постепенно ускользает, затягиваясь кровавой мутью, и все на что Сэм еще способен – это хрипеть, умоляя помочь ему… Вот только кого?! Уж точно не существо, подобно фениксу явившееся перед ним в языках пламени. Совсем как тогда, в их старом доме. Мама?.. Сэм даже не замечает, как исчезает с шеи провод-удавка, он все равно не может вдохнуть, глядя на женский силуэт, медленно проступающий сквозь огненный ореол. Его спасительница одета в белое, и у нее прекрасные светлые волосы, нежными локонами рассыпающиеся по плечам. Она смотрит на Сэма с любовью и ласково улыбается. Но это не Мэри Винчестер… Господи, Джесс…Сэм тянется к своей погибшей возлюбленной, пытается встать, но после всего случившегося он слаб, как котенок, и Джессика сама склоняется над ним, обдавая ароматом шоколадного печенья и мягко поглаживая ладонью по груди. Этот запах, пропитавший весь дом в ту роковую ночь, и мертвенный холод ее кожи заставляют Сэма напрячься, но он все равно не успевает ничего сделать, когда лицо Джесс начинает мерцать жутким потусторонним светом, превращаясь в похожую на череп чудовищную маску – точь-в-точь, как у призрака Констанс Уолш! Пальцы духа вонзаются в плоть, посылая по всему телу импульсы невыносимой боли, и Сэм, уже не понимая, на каком он свете, полностью теряя ощущение реальности, шепчет те же слова, что и в прошлый раз: – Ты не можешь убить меня. Я никогда не изменял. Я верный… Но монстр в облике Джессики только смеется и шепчет ему на ухо: – Я бы не была в этом так уверена! Ее рука почти нежно ложиться Сэму на лоб, и у него перед глазами снова вспыхивают образы из того ужасного видения. Нет, воспоминания… На сей раз воспоминания, потому что в видении он не метался и не стонал от наслаждения под оседлавшей его бедра суккубом! О, Боже… – Вот видишь, – шепчет Джессика, – я же говорила… А теперь просто обними меня! Она впивается поцелуем в губы Сэма, с такой жадностью, словно хочет выпить из него душу. По телу снова прокатывается волна боли, но теперь она не похожа на ледяное прикосновение призрака. Тупо ноют треснувшие ребра, саднит разбитое лицо, пылает сломанная рука. Знакомые ощущения, слишком знакомые… А потом между ног как будто вгоняют раскаленный штырь! Сэм стонет, бьется, пытаясь избавиться от наваждения и сбросить с себя проклятое создание, уже ничем не похожее на Джессику, но сил у него давно не осталось. Поэтому когда в голове сверхновой вспыхивает острая боль, одновременно похожая и не похожая на его мигрени во время видений, Сэм испытывает только невероятное облегчение. Может, телекинез – это не так уж и плохо? Тяжесть, прижимавшая его к полу, исчезает, и, хотя все тело все еще трясет от пережитого напряжения, он чувствует, как сведенные судорогой мышцы постепенно расслабляются. Сэм позволяет себе приоткрыть веки… и давится рвущимся наружу криком. Картина, не один месяц преследовавшая его в кошмарах, не дававшая спать… да что там, просто не позволявшая вдохнуть полной грудью из-за мучительной боли и ненависти к самому себе, оживает у Сэма перед глазами… Джесс на потолке, беззвучно открывает и закрывает рот, словно рыба вытащенная из воды, сорочка у нее на животе потемнела от крови, и алые капли падают Сэму на лицо, а потом и на руки, вскинутые в отчаянном жесте отрицания и защиты… Но что толку – теперь это действительно его вина! На сей раз здесь не было Желтоглазого, только он сам… Возникшее из ниоткуда пламя пожирает распятую на потолке фигуру, и Сэм уже не сдерживает крика и слез… совсем как тогда. Сжавшись в клубок, он закрывает лицо руками, даже не замечая волн нестерпимого жара, от которого уже начинают скручиваться кончики волос… вообще ничего не замечая… Сейчас ему действительно хочется умереть! Но как и в прошлый раз сквозь рев пламени и его собственный отчаянный крик вдруг пробивается самый родной, самый дорогой для Сэма голос. Его звучание успокаивает младшего Винчестера, сколько бы лет ему ни было – три или двадцать три, дарит ощущение безопасности, надежной, безоговорочной поддержки и нерассуждающей любви… так, как это умеет делать только Дин… ДИН! Сэм чувствует, как пальцы брата сжимают его ладонь, слышит полный тревоги шепот у себя над ухом и честно пытается приподнять тяжелые, словно гири, веки. На какой-то миг он даже различает зелень широко распахнутых глаз на склонившемся над ним лице, но усилие, понадобившееся, чтобы вырваться из цепких лап кошмара, не дается ему даром, и, слабо улыбнувшись брату, Сэм снова погружается в сон – правда, на сей раз живительный и спокойный. Просто сон…
Phelishia: * * * Первым, что почувствовал Дин, придя в себя, было острое ощущение deja vu. Залитая солнечным светом больничная палата, равномерный писк медицинских приборов, приоткрытая дверь в коридор… И ни души вокруг! На какой-то миг желание спрыгнуть с кровати и проверить, не осталось ли там его бесчувственное тело, стало просто непреодолимым, но Дин заставил себя успокоиться и повнимательнее огляделся по сторонам. Никаких устрашающих приборов, вроде аппарата искусственного дыхания у его койки не наблюдалось – только обычный монитор, отображающий основные жизненные показатели, а к правой руке была подведена капельница. Так, кажется, он все-таки хлопнулся в обморок во время ритуала… Мысль ударила Винчестера подобно разряду молнии. Ритуал! СЭММИ!!! Поспешно вытащив иглу из вены (благо, опыт у него в этом имелся солидный), Дин соскочил с кровати и тут же был вынужден схватиться за край тумбочки, пережидая накатившее головокружение. С-с-сукин сын! Таким слабым он не чувствовал себя даже после памятного удара током, хотя отсутствие дикой боли в груди, как в тот раз, уже несказанно радовало. К счастью, секунд через двадцать перед глазами все-таки прояснилось, и охотник осторожно, шаг за шагом, двинулся к двери, сглатывая подступающую тошноту и судорожно цепляясь по дороге за мебель. Он был так сосредоточен на том, чтобы удерживать себя в вертикальном положении и переставлять ноги, что даже не заметил вошедшего в палату Бобби. Конечно, въевшиеся в кровь и плоть рефлексы не дали ему столкнуться со старшим охотником, но, инстинктивно отшатнувшись, Дин потерял равновесие и наверняка упал бы, не подхвати Сингер его под руку. Господи, вот позорище… – Куда это ты собрался, герой? – Бобби попытался подтолкнуть парня обратно к койке, но тот при всей своей слабости не сдвинулся с места ни на дюйм. – К Сэму! – высвободив локоть с пальцев Сингера, Дин прислонился к стене, дожидаясь, пока мир вокруг него не перестанет нестись мимо в пьяной карусели. – Как он там? – Неплохо… – слегка нахмурившись, с короткой запинкой ответил старый охотник. – Кажется, твоя энергия пошла Сэму впрок, он выглядит гораздо лучше. И дышит сам! – Но?.. – Винчестер напрягся, ясно чувствуя в словах и голосе друга какую-то недосказанность. – Он все еще не пришел в себя, и это не слишком хороший признак. Перекачка жизненных сил действительно чем-то похожа на обычное медицинское вмешательство. Как при пересадке какого-то важного органа. Операция проходит успешно, а потом начинается отторжение… Господи, ну за что?! Это что же, те самые шестьсот лет несчастий, которые он «напророчил» после уничтожения Кровавой Мэри? Надрывно вздохнув, молодой охотник вскинул на Бобби предательски заблестевшие глаза: – Сэм выкарабкается! – отрезал он тем же упрямым тоном, которым мелкий сказал свое веское «Посмотрим», когда врачи дали Дину всего месяц жизни. И тут же резко сменил тему: – Лучше скажи, как я сам оказался на больничной койке? – Ты потерял сознание, что было, в принципе, вполне предсказуемо, – пожал плечами Сингер, с тревогой наблюдая, как Винчестер-старший отлепляется от стены и, пошатываясь, начинает продвигаться к выходу из палаты. – Я не смог привести тебя в чувство, так что пришлось позвать медсестру и сделать вид, что у тебя случился срыв, и как следствие обморок, в результате нервного истощения. Надо сказать, дежурный врач, осматривавший тебя потом, охотно в это поверил! – Ну, наверно, он имел возможность полюбоваться на меня за эти четыре дня, – криво усмехнулся младший охотник, кое-как выползая в коридор и с досадой косясь на Бобби, видимо, решившего изображать из себя его тень, а то и костыль. Не то чтобы для этого не было оснований, но Дин и Сэму-то позволял поддерживать себя, только если дело принимало совсем уж скверный оборот, как тогда, после приватной встречи с Желтоглазым. – Судя по всему, здесь у многих руки так и чесались накачать меня успокоительным, а то и вовсе уложить на соседнюю с Сэмом койку… Да, кстати, что врачи сказали по поводу улучшений в его состоянии? – Они пока не торопятся с выводами, ведь Сэм еще не очнулся. Но в свете того, что случилось с Келвином Доусоном, кто-то назвал это настоящим чудом, – Бобби искоса взглянул на молодого охотника. – Говорят, у твоего брата хороший ангел-хранитель. Дин шутки не оценил, наоборот, сжал челюсти так, что заходившие на скулах желваки в очередной раз свело судорогой. У этих докторов что, специальное пособие есть или, может, вообще особый курс в университете? «Банальности на все случаи медицинской практики»… Повторяют одно и то же, как попугаи! – Был бы хороший, Сэм не лежал бы сейчас на больничной койке! – выдавил он, остановившись на пару секунд, чтобы перевести дыхание. – Черт, они что, поближе палаты найти не могли? – Дин, ты не мог ничего поделать… – начал было Бобби, явно не одобрявший подобного самобичевания, но Винчестер-старший только упрямо дернул плечом и, наградив охотника тяжелым взглядом, вдоль по стеночке продолжил свой «марш-бросок» к палате Сэма. На самом деле, еще поближе было уже просто некуда – их палаты и так находились почти по соседству. Определенно, настолько паршиво Дину не было даже когда он, сбежав из больницы, ковылял от такси (какое унижение) до снятого братом номера. Собственное отражение, мелькнувшее на дверце стеклянного шкафа, живо напомнило охотнику известный афоризм: «В зеркале сегодня утром такие ужасы показывали». Да, девчонку с такой рожей не закадришь! Хотя, с другой стороны, Лейла же что-то нашла в нем, когда он больше походил на свежеподнятого зомби, чем на живого человека… При мысли об этой девушке, чья жизнь почему-то показалась Рою Легранжу менее ценной, чем его, Дина, и которой, наверно, уже не было в живых, Винчестера привычно кольнуло чувство вины. Всех не спасти… Определенно стоит напоминать себе об этом почаще, может, однажды даже сработает! Впрочем, войдя, наконец, в палату Сэма и взглянув на лицо спящего брата, он мигом забыл про все свои заморочки. Мелкий выглядел… ужасно, чего уж там – бледный, осунувшийся, весь в ссадинах и синяках. Ужасно, да… но не сверхъестественно! Больше никакого сходства с мумией, просто измученный, больной человек. И, самое главное, Сэм, действительно, спал! То есть, может, это был еще не совсем сон, но уже точно не черное беспамятство комы. Дин даже моргнул пару раз, неуверенный, что глаза, перед которыми все еще временами темнело, его не обманывают. Зрелище было до боли знакомым. Рвано вздымающаяся грудь, бисеринки пота на лбу, глазные яблоки, лихорадочно движущиеся под плотно сомкнутыми веками… Сколько раз старший Винчестер видел брата в таком состоянии и не перечесть. Очередной кошмар! Господи, если ты есть, сделай так, чтобы ему снилась Джессика или отец, или даже Желтоглазый… Что угодно, лишь бы не эти твари! Только не сейчас, когда мелкий еще так слаб… Но тут Сэм дернулся во сне и так отчаянно, с неприкрытым ужасом застонал, что Дин и сам не понял, как оказался возле койки брата, сжимая его руку в своих ладонях. Словно это не он только что почти ползком добирался сюда из соседней палаты. Вестибулярный аппарат, правда, сразу же решил отыграться, затеяв у него в голове очередную веселую чехарду, так что если бы не стул, по-прежнему стоявший около кровати, Винчестер все же свалился бы на пол или, что еще хуже, на лежавшего в забытьи младшего брата. – Сэмми…– Дин осторожно, боясь потревожить сломанные ребра, надавил Сэму на плечи. – Эй, братишка, ну что же ты? Чувство беспомощности снова подкатывало к горлу едким комком – ведь мелкий не просто оказался во власти ночного кошмара, он все еще без сознания. Очевидно, что обычные рецепты, как то: потрясти, словно перезрелую грушу, пару раз шлепнуть по щекам, а то и вовсе побрызгать холодной водой, здесь не сработают. Сэм сейчас больше всего напоминал человека, мечущегося в бреду, но Дин понятия не имел, что делают в таких случаях. Хотя… было одно воспоминание! Детское, давно погребенное под грудой других, но несмотря на это все еще яркое и окрашенной какой-то болезненной нежностью… Когда Сэм был совсем маленьким и тяжело болел, Дин всегда сидел у его постели и, держа мелкого за руку, просто бормотал всякую успокаивающую, сопливую чушь… гладил по волосам, а иногда даже забирался на кровать, опираясь спиной об изголовье, и притягивал Сэмми к себе, так что его голова оказывалась у старшего брата на груди… Последнее из-за паутины капельниц и приборов, подсоединенных к Сэму, было сейчас невыполнимо, но вот все остальное… И плевать, что Бобби по-прежнему стоит в дверях палаты! Старый охотник видел вещи и более странные, чем ударившийся в сентиментальность Дин Винчестер. …Наверно, Сэм тоже не забыл, как голос и прикосновения старшего брата отгоняли от него когда-то любых чудовищ, тянущих свои лапы из темноты и кошмарных снов. А может, он уже и сам балансировал на грани бреда и реальности, и ему был нужен лишь якорь, чтобы уцепиться и вынырнуть, наконец, из вязких объятий беспамятства… Просто в какой-то миг его глаза вдруг широко распахнулись, и Дин, от шока даже забывший отдернуть руку, которой успокаивающе гладил брата по волосам, увидел, как на истерзанных губах Сэма появилась слабая, почти умиротворенная улыбка. Правда, через пару секунд его веки снова сомкнулись, но Винчестер-старший, не понаслышке знавший, что значит приходить в себя после продолжительного забытья, только вздохнул с облегчением. Сэм просто уснул, и, учитывая, через что ему пришлось пройти, сейчас для него это было настоящим благом. – Ты видел? – Дин обернулся к Бобби, чувствуя, как внутри пузырьками шампанского игрится почти детское ликование. – Видел, – старый охотник улыбнулся с видом человека, с плеч которого только что упал невыносимо тяжелый груз. – Скажу честно, я не верил до конца, что он справится… Но вы, Винчестеры, вечно умудряетесь проделывать такое, что считалось невозможным в принципе. Что Джон, что вы, мальчики. – Да уж, это у нас семейное… – хмыкнул Дин, устало откидываясь на спинку стула и потирая пальцами веки. Ему невольно вспомнилось, как Бобби упомянул, что ритуал передачи жизненных сил обычно используется ведьмами, и для людей, не имеющих отношения к магии, может оказаться смертельно опасным. Уж не экстрасенсорные ли способности, прежде доставлявшие им одни только неприятности, помогли Сэму выжить? Дин задумчиво посмотрел на спящего брата, вспоминая их разговор после встречи с Гордоном. Черт, если так, то он реально готов стать членом этого сумасшедшего клуба – «Сверхъестественное – не всегда зло»! Приподняв голову, Винчестер-старший заметил, что Бобби все еще стоит по другую сторону кровати и смотрит на него с таким видом, словно Дину опять девять лет, и он подрался с тремя парнями из параллельного класса, повадившимися отбирать завтраки у первогодок. Вроде и надо бы сделать внушение, но это, во-первых, бесполезно, а во-вторых, кто бы в такой ситуации поступил иначе? К тому же, если в деле был замешан Сэм, понятия «логика», «хладнокровие» и «сговорчивость», и без того не слишком хорошо сочетавшиеся с фамилией Винчестер, исчезали из лексикона Дина напрочь еще в детстве. – Я так понимаю, уговаривать тебя пойти в свою палату и отдохнуть, смысла нет? – все же озвучил очевидное Сингер. – Сэм может в любой момент очнуться, и я должен быть рядом с ним, – кивнул Дин, снова прикрывая глаза и пытаясь поудобнее устроиться на низеньком, жестком стуле. – Хотя, если ты принесешь мне стаканчик кофе и пару шоколадных батончиков, я буду твоим вечным должником. – Лучше я принесу тебе какое-нибудь кресло и пару подушек, – проворчал Бобби. – И не спорь, парень! – сердито осадил он вскинувшегося было Винчестера. – Если ты свалишься, никому от этого лучше не станет. Ни тебе, ни Сэму. Дин страдальчески поморщился, но тяжелая, как пушечное ядро, голова и тело, воспринимавшее твердую рифленую поверхность стула в качестве личного врага, задавили числом уже и так сдающую позиции гордость. – Ладно, уговорил, – нахохлившись, махнул он рукой. – Только, Бобби… – уже направившийся к выходу из палаты охотник обернулся на самом пороге. – Если ты приволочешь мне кресло-коляску, я тебя убью! Судя по прощальной ухмылке Сингера, Дину стоило ожидать как минимум стоматологическое кресло в подарок, но Бобби все-таки сжалился и принес ему большой пластмассовый стул с высокой спинкой и подлокотниками, из тех, что используются в кафетериях. В компании пары подушек сидеть на нем оказалось неожиданно удобно. Уж точно мягче, чем на больничной койке или кровати дешевого мотеля. И даже (прости меня, детка) водительском сидении Импалы. Просто рай для седалища. Растекшись по креслу, Винчестер чувствовал себя почти султаном – для полноты картины не хватало только гурий в белых халатиках. Ах да, и еще кофе, за которым отправился Бобби… Он не сразу почувствовал, что дыхание Сэма изменилось. Все-таки слабость после ритуала брала свое, и, хотя охотник упрямо отгонял подкрадывающийся на мягких лапах сон, окружающий мир воспринимался им словно сквозь толстое, мутное стекло. И вдруг что-то вырвало Дина из уютной полудремы, заставив вздрогнуть, как от укола в сердце и настороженно осмотреться. Вокруг на первый взгляд все было по-прежнему… Если не считать Сэма, который, слегка повернув голову, наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц. – Сэмми… – выдохнул Дин, разрываясь между желанием обнять брата и страхом причинить ему боль, а то и напугать. Он слишком хорошо помнил, как младший запаниковал, очнувшись в его объятиях – еще там, в доме у озера. Да и врач Сэма, хоть и советовал Дину не питать несбыточных иллюзий о выздоровлении брата, все же обронил пару фраз о том, что их в любом случае ждут нелегкие времена, поскольку психологические травмы у жертв насилия порой бывают куда серьезней физических. Как будто без этого умника Дин сам не догадался бы... Черт, да все эти дни он только и делал, что придумывал слова, которые скажет Сэму, когда тот придет в себя! Получалось, прямо скажем, не очень, потому что при одной лишь мысли о предстоящем разговоре внутри у Винчестера-старшего все скручивало такой болью, словно его опять вспарывали невидимые когти Желтоглазого. А уж при виде отсутствующего, какого-то мертвого выражения на лице Сэма, все эти пустые, бессмысленные фразы так и вовсе вылетели у Дина из головы. Глаза его брата действительно были зеркалом души, любые мысли и чувства Сэма всегда можно было читать по ним, как по открытой книге. Во всяком случае, Дин мог… И сейчас эта лишенная эмоций, неподвижная маска, особенно пугающая на таком выразительном обычно лице, уж точно не могла быть хорошим знаком. Не то, чтобы Дин предпочел видеть брата захлебывающимся рыданиями или дрожащим от ужаса… Просто, когда Сэм пытался держать что-то в себе, это, как правило, плохо заканчивалось. – Сэм… – судорожно сглотнув, уже тверже начал старший Винчестер. – Ты… Как ты себя чувствуешь? Не в силах отделаться от ощущения, что идет по минному полю, он до смерти боялся сказать что-нибудь не то, и когда брат вдруг закрыл глаза и резко отвернулся, Дин испытал острое желание побиться затылком о стену. Или пустить себе пулю в висок… Или… Но тут Сэм снова перекатил голову по подушке, поднимая взгляд на старшего брата, и на сей раз выражение его лица даже отдаленно не было отрешенным или безжизненным. Ореховые глаза блестели от слез, распухшие губы предательски дрожали, однако вопреки всем законам здравого смысла Сэм смотрел на Дина с облегчением и улыбался. Слабо, как-то жалобно и беззащитно, но зато полнее искренне. – Ты все-таки успел… – сорванный голос звучал хриплым карканьем, и Сэм слегка прокашлялся, тут же сморщившись от неизбежной боли во всем теле. – А говорил, что не станешь меня искать, если я снова пропаду! Дину понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем говорит его невозможный младший братец, и еще столько же, чтобы проглотить комок, вставший вдруг в горле от накативших волной эмоций: – Придурок! – выдавил он подозрительно дрожащим голосом. – Серьезно, это не смешно! – Эй, это моя реплика… – наигранно возмутился Сэм, словно это была их обычная братская перепалка, а в глазах у обоих не стояли слезы. – Спасибо, что разбудил меня… ну, перед этим. Мне снилась такая чертовщина… – он устало прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы, слегка вздрогнув, когда кончик языка растревожил едва поджившие ранки. – Сэмми, ты пить хочешь? – проклиная себя за тупость, всполошился Дин. – Черт, и врача, наверно, позвать надо! – Не надо врача… пожалуйста… – не открывая глаз, еле слышно откликнулся Сэм, и, положа руку на сердце, старший брат не мог винить его за желание как можно дольше избегать встречи с докторами. – И пить я тоже не хочу… Только спать. Опять… – Ну, так и спи себе, – почувствовав укол совести из-за облегчения, невольно прозвучавшего в его голосе, старший Винчестер осторожно накрыл ладонью плечо брата. А когда тот не вздрогнул и не отстранился, заботливо, как в далеком детстве, поправил ему одеяло. – Отдыхай! Если тебе снова будет сниться что-то плохое, я тебя разбужу. – Обещаешь? – словно ребенок спросил Сэм, на мгновение приоткрыв глаза, уже затянутые вязкой поволокой сна. – Ты никуда не уйдешь? – Никуда, Сэмми! Не волнуйся, я буду здесь… – доверчивый, полный надежды взгляд брата тупым ножом рвал сердце, и Дин, решив, что принципы не всегда полезны в жизни, нащупал свободной рукой его пальцы и перепел их со своими, – …буду рядом с тобой… Всегда! Конец первой части
E_Lain: ну что тут сказать =) Я уже преданная поклонница этого фика, так что от меня ничего не дождешься, кроме как визгов-писков =)) спасибо. меня только эти фразы пром молодых и старых охотник смущают, но это мои загоны-закидоны =))
Лира: Phelishia по сравнению с прежними, это очень спокойные проды)) Но от этого не менее здоровские.. Твое описание чувству, кошмара.. Просто ммм.. сказка))) И то что Дин наконец позволил себе кое-что "странное", а ты сделала серьезный шаг к слэшу очень хорошо))) Проды очень понравились... А адльше знаешь сама))) Спс за фик.
Aerdin: Phelishia кошмар отличный)) и вообще прекрасное продолжение, спасибо))
Flika: Ура! Ура! Ура! Я влюблена в этот фанфик. Уметь так писать – настоящий талант. Огромное спасибо. Маленький вопрос - а когда появиться 2-я часть?
Мастер_Игры: Phelishia ! Вы все-таки вынудили меня зарегистрироваться, потому что я просто обязана сказать Вам СПАСИБО за Ваше произведение. Вы Мастер Слова. Я очарована.
Phelishia: *PRIVAT*
Dinara: Phelishia , спасибо за продолжение фика:), и за то, что еще впереди часть - а, значит, будем в ожидании её предвкушать удовольствие от чтения:) а когда будет вторая часть?
Буча: Phelishia Спасибо Вам, присоединюсь к Dinara - можно узнать когда будет продолжение?
Phelishia: Хмм... зависит от того, привезут ли завтра в наш город обещанный диск с 3-м сезоном. Очевидно, после просмотра 3.16 я буду дописывать фик "Дай мне сил...", как раз на тему спасения Дина из Ада. Если же нет, то через недельку-полторы будет готово начало второй части "Падали, но поднимались", я, собственно, сегодня уже за него взялась.
Буча: Phelishia а когда будет продолжение? Знаю, что наглею, но сил нет терпеть, каждый день захожу с надеждой. Пожалуйста!
Phelishia: Думаю, что в понедельник будет! Причем две главы - для затравки, так сказать!
Буча: Ура-а-а-а-а!!! И стало мне счастье Спасибо!
полная версия страницы